Дружба с призраком

Мария выронила из рук стеклянную миску, и она разлетелась на куски, упав на кафельный пол, а у самой Марии было такое чувство, будто у неё душа с телом рассталась. Она лихорадочно принялась искать какое-нибудь объяснение, но ничего не могла придумать, потому что все её мысли были сейчас об Эдварде. Точнее, о том, как сделать так, чтобы мать ничего о нём не узнала, не догадалась. Она легко могла представить, с какой энергией мадам Фортуна набросится на бедного Эдварда, чтобы выпытать с его помощью подробности о покойном муже своей очередной вдовы-клиентки. Или, не поверив дочери, решит, что Мария совсем свихнулась, и отправит её в сумасшедший дом. Нет-нет, только не то и не другое!

– Э… это… – осторожно, словно ступающий на минное поле сапёр, начала она. – Это кое-какие выписки, которые я делала в библиотеке.

Ах, до чего же ей не хватало сейчас присутствия Эдварда! Как успокоило бы Марию его холодное прикосновение, сколько сил придало бы ей, сколько уверенности!

– А на этой бумажке что написано? – пробежав глазами второй лист, спросила мадам Фортуна. – Про миссис Фишер… её кольцо… сокровище…?

– Сокр-ровище! Сокр-ровище! – радостно подхватил Гудини.

– Ты прав, мой дорогой, – погладила попугая по головке мадам Фортуна, и пропела: – Сокро-о-овище! – а затем резко оборвала свою арию и спросила: – Чей это почерк, Мария? Библиотекарши?

Мистер Фокс заглянул в листок через плечо мадам Фортуны и поскрёб себе макушку, не снимая своей кепки с длинным козырьком.

– Да, – тихо выдохнула Мария, собиравшая с пола осколки разбившейся стеклянной миски. – Она переписала это из какой-то книги и отдала мне. Я исследовала в библиотеке родословную Фишеров.

Мадам Фортуна поджала губы, отчего на её лице появились жёсткие, глубокие складки, идущие от уголков рта до кончика носа.

– Не юли, детка! Что это? Насчёт кольца? Может быть, ты кому-то проговорилась о том, чем мы тут занимаемся?

– Да нет же! Никому ничего я не говорила, как мне было приказано. Никому! – из последних сил стараясь сохранять спокойствие, ответила Мария. – А то, что на той странице упоминалось кольцо, так это… это просто совпадение, вот и всё.

Мадам Фортуна пристально уставилась на дочь, но ничего не сказала. Затем в несколько раз сложила оба листа бумаги и спрятала их к себе в меховую накидку. Сделав это, она резко опустилась на стул и откинулась на его спинку. Гудини покачнулся у неё на плече, несколько раз переступил своими лапками и, наконец, восстановил равновесие.

А Мария в этот момент почувствовала долгожданное присутствие Эдварда. Дуновение леденящего ветерка, покалывание в кончиках пальцев позволили ей вновь почувствовать себя в безопасности. Она сделала глубокий вдох и сказала, расправляя плечи:

– А теперь, с вашего позволения, я пойду к себе. Читать.

Ни мадам Фортуна, ни мистер Фокс ничего на это не ответили, просто молча продолжали сверлить Марию в четыре глаза.

Мария развернулась и, стараясь двигаться как можно спокойнее, направилась в свою кладовку. Уходя, она не могла не думать о том, каких крупных неприятностей ей только что удалось избежать, но не ждут ли её впереди более серьёзные проблемы?

Беспокойный дух

На следующий день Мария отправилась по неровному, выщербленному тротуару в библиотеку. Это одноэтажное современное здание, втиснутое между двух четырёхэтажных викторианских монстров из тёмно-коричневого камня, напоминало усыновлённого пожилыми родителями ребёнка. Не вписывалась библиотека в окружающий городской пейзаж, никак не вписывалась – как, впрочем, и сама Мария. Однако войдя внутрь через двойные вращающиеся двери, Мария сразу почувствовала себя так, словно пришла в дом, где ей рады и где она будет в полной безопасности.

Хотя все книги в разделе детской литературы Мария уже успела прочитать, расставаться с ними она не спешила, как не торопятся расставаться со своими давними и добрыми друзьями.

Но сегодня Марии было не до трогательной встречи с детством, ей нужно было заметать следы, и для этого сделать так, чтобы её мать и мистер Фокс, бросившись проверять свои подозрения, убедились в том, что она действительно изучала родословную Фишеров. Прошлой ночью Мария почти не спала, переживая о похищенных матерью листах с записанными на них словами Эдварда. Стоит ли говорить о том, как счастлива она была вырваться сегодня из дома в библиотеку – единственное место, которое ей разрешалось посещать. Впрочем, Марии и сюда ходу не было бы, не возьмись мадам Фортуна обучать дочь на дому, не отдавая в школу. Но при таком раскладе в библиотеку её просто невозможно было не отпускать – должна же Мария где-то брать необходимые для учёбы – и не только! – книги.