Дружба, скрепленная кровью(Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.)

Улицы уже были заполнены демонстрантами. Над головами людей плыли знамена и лозунги. К рабочим присоединялись матросы и солдаты. Громовые раскаты «ура» сотрясали весь Петроград. На площадях с наспех сколоченных трибун звучали речи ораторов. Слова агитаторов-большевиков указывали народу путь к свету, они глубоко западали в сознание рабочих и укрепляли в них уверенность в правоту великого дела большевистской партии.

А через несколько месяцев свершилась Великая Октябрьская революция.

Летом 1920 года в Петрограде была создана китайская ячейка РКП(б). Один ответственный работник — товарищ Поливанов, говоривший по-китайски, часто проводил с нами, китайскими рабочими, беседы на политические темы, обучал русскому языку. С помощью товарища Поливанова и китайской коммунистической ячейки я понял глубокий смысл свершившейся революции. Покинув родину и приехав в Россию на заработки, я в полной мере испытал на себе гнет и эксплуатацию капиталистов, вдоволь хлебнул горя от русских подрядчиков. И только после Октябрьской революции я, китайский рабочий, оказавшийся без родных, близких, не имеющий никакой опоры, испытал теплое отношение к себе, познал дружбу. Будучи еще недостаточно подготовленным для вступления в партию, я состоял только в группе сочувствующих коммунизму.

В марте 1921 года в Кронштадте вспыхнул контрреволюционный мятеж. Контрреволюционеры кричали во всю глотку: «За Советы, но без большевиков!» Революции грозила серьезная опасность. В эти дни ко мне зашел товарищ Поливанов. «Все наши вооруженные отряды отправились на подавление контрреволюционного кронштадтского мятежа, — сказал он. — Петрограду угрожает серьезная опасность, так как в любой момент белые и буржуазия могут поднять восстание, чтобы свергнуть нашу власть. Мы, рабочие, должны вооружиться и встать на защиту своих завоеваний».

«Какую бы работу ни поручили мне большевики, я приложу все свои силы, чтобы выполнить ее», — ответил я.

По указанию Поливанова я отправился на Невский проспект в дом № 41, где помещался первый райком партии. Сколько же собралось там народу! Огромное здание было переполнено, все ожидали распоряжений и распределения. С большим трудом мне удалось пробиться в кабинет, чтобы рассказать товарищам из райкома о задании, которое я получил от Поливанова. Меня тут же представили одному рабочему-китайцу. «Это ваш командир отряда, товарищ Чжу Вань-фу, — сказали мне. — Будете находиться в его распоряжении».

Глубокая ночь, кругом — мертвая тишина. Над Невой веет леденящий холодный ветер. Наш патруль, состоящий из двадцати с лишним китайских рабочих, вооруженных винтовками, вышел в дозор по городу. Товарищи из райкома партии дали нам четкие инструкции: бдительно нести службу, быть постоянно готовыми к подавлению белогвардейского мятежа в Петрограде, к защите колыбели революции.

Через несколько дней кронштадтский мятеж был подавлен, а наш патрульный отряд распущен.

Коммунистический университет трудящихся Востока в Москве

Летом 1921 года в Москве был создан Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). По рекомендации китайской ячейки РКП(б) я приехал в Москву учиться. Университет находился у Страстной площади (теперь площадь Пушкина). Вначале там не было студенческого общежития, и первое время я и еще один китаец спали на сцене клуба. В сентябре начались занятия и мы переехали в общежитие. Это был пятиэтажный дом под глазированной черепицей. Из больших окон открывался вид на площадь и памятник Пушкина. Ректор университета Бройдо[25] часто рассказывал слушателям о нравах и обычаях разных народов, а иногда приносил национальные костюмы для того, чтобы мы разбирались во вкусах и особенностях культуры этих народов.

В университете обучалось более тысячи человек, в том числе китайцы, монголы, корейцы, индийцы и японцы. На китайском отделении насчитывалось сорок с лишним слушателей. За период с 1921 по 1924 год на учебу в Москву приезжали товарищи Жэнь Би-ши, Ван Жо-фэй, Чжао Ши-янь, Сяо Цзин-гуан, Оюй Чжи-чжэнь, Сяо Сань и другие[26].

Все мои знания тогда ограничивались несколькими самыми простыми иероглифами. Товарищи Жэнь Би-ши и Ван Жо-фэй очень помогали мне в учебе, учили читать и писать. Впоследствии парторганизацией китайского отделения КУТВа я был принят в партию.

В 1921 году в Советской России был страшный голод. Учиться стало еще труднее. Не хватало бумаги, карандашей. Каждому выдавали по большому листу бумаги, который приходилось самому разрезать и сшивать в тетрадь. Учебники печатались стеклографским способом. На всех занятиях, кроме уроков русского языка, нам помогал переводчик Ли Чжун-у.

Помнится, что в те годы общественные науки преподавал нам товарищ Цюй Цю-бо — московский корреспондент газеты «Чэньбао»[27]. Он занимал небольшую комнату. Достанет, бывало, немного рису, придет к нам в общежитие и скажет: «Я только что раздобыл немного рису. Давайте приготовим его и поедим все вместе». Так мы и делали, а главное попутно беседовали на самые различные темы. Всем это очень нравилось.