Дружба, скрепленная кровью

В марте партизанский отряд с боями пробился к окраинам Минска. Однажды было решено ударить по одной железнодорожной станции. К вечеру, когда спустились сумерки, отряд стал пробираться по лесу.

С наступлением ночи бойцы вышли наконец из леса. В небе мерцали звезды, на полях стояла мертвая тишина. В то время в России пустовали огромные площади земли: русский царь угнал тысячи крестьян на фронт, многих война заставила покинуть родные места и бежать в чужие края.

Растаял снег, и была непролазная грязь. Пробираясь в потемках, бойцы то и дело спотыкались и падали. Один китайский товарищ пошел по посевам. Но тут же последовал приказ командира: за исключением самых крайних случаев по посевам не ходить. Вызвав к себе этого бойца, командир терпеливо разъяснил ему, что, когда в партизанском отряде кончается продовольствие, его привозят крестьяне — кормильцы партизан. «Мы должны беречь посевы», — сказал в заключение командир.

Под покровом ночи отряд незаметно продвигался вперед. К восьми часам утра он достиг небольшой рощи в трех километрах от станции. Здесь командир и поставил боевую задачу.

По данным разведки, на станции находилось двести с лишним белогвардейцев, более пятидесяти из которых расположились в пятистах метрах от станции и заняли оборону у водонапорной башни. Помимо того, стало известно, что в девять часов вечера со станции должен отправиться на фронт эшелон с боеприпасами.

Командир отряда решил выделить сто человек для нападения на эшелон, а группой в восемьдесят бойцов атаковать водонапорную башню. Остальными силами решено было наступать на станцию.

В число ста бойцов, назначенных для уничтожения эшелона с боеприпасами, попал и Ли Фу-цин. Когда до станции осталось два километра, командир группы приказал Ли Фу-цину и еще семи бойцам разобрать железнодорожный путь. Остальные, заняв удобную позицию, прикрывали действия подрывников. Захватив с собой ломы и другой инструмент, Ли Фу-цин и его товарищи поползли к железнодорожному полотну. Двое из них, в прошлом железнодорожники, были хорошо знакомы с подобной работой. Поэтому колею разобрали очень быстро и, спрятавшись за насыпью, стали ждать приближения поезда.

Ночи ранней весной холодные. Руки, сжимавшие винтовки, прямо-таки одеревенели от холода. А когда ждешь, время тянется особенно медленно. Но поскольку бойцы верили в победу, на душе у них было радостно. Казалось, прошло бесконечно много времени, и вот наконец вдали послышался шум поезда. Он становился все громче и громче, а сердца бойцов бились все чаще и чаще. Загудел паровоз, оглушительно грохотали колеса по рельсам. Бойцы один за другим взяли на прицел быстро приближающийся к ним темный силуэт. Вот он дошел до разобранного участка пути, послышался ужасный грохот — и паровоз полетел под откос. С треском и скрежетом, сходя с рельс, наскакивали один на другой вагоны. Рвались боеприпасы. В пламени взрывов было видно, как разбегаются в панике объятые ужасом солдаты противника, мечутся и топчут людей обезумевшие кони, соскочившие с платформ.

Партизаны открыли огонь по противнику, и вряд ли кому удалось унести ноги из-под этого града пуль. Не прошло и двадцати минут, как все было кончено.

Как раз в это время со стороны станции послышалась бешеная ружейная пальба, и Ли Фу-цин с товарищами бросились на помощь к группе, наступающей в направлении водонапорной башни. Через час партизаны заняли станцию и захватили много винтовок и боеприпасов. На следующий день, разрушив водонапорную башню и здание станции, отряд снова ушел в леса.

Отважно, умело громили бойцы врагов.

Через некоторое время отряд постигло большое несчастье: во время налета на одну железнодорожную станцию погиб товарищ Иванов. В глубокой скорби простились бойцы со своим командиром, который спас их от голода и смерти.

Но отряд, руководимый большевиками, не распался, наоборот, он еще больше усилился и окреп. В деревнях свирепствовал голод, в городах — безработица. Когда партизанский отряд проходил через населенные пункты, люди целыми группами присоединялись к нему, как железо к магниту. К осени в отряде только бойцов-китайцев насчитывалось уже 500–600 и было создано самостоятельное китайское подразделение, командиром которого стал У Эр-ху. К этому времени многие китайские бойцы уже научились немного разговаривать по-русски.

Неожиданный успех

Как-то раз партизанский отряд занял неподалеку от Белгорода небольшой городок, в котором насчитывалось до тысячи дворов. Штаб остановился в городке, а три подразделения разместились в деревушках, разбросанных вокруг на расстоянии 10–15 километров одна от другой. Китайское подразделение находилось в деревне, расположенной западнее городка.

Однажды вечером из штаба партизанского отряда на взмыленном коне прискакал связной. Влетев вихрем в штаб полка (в то время партизаны-китайцы называли штаб своего подразделения штабом полка, а командира У Эр-ху — командиром полка), он вручил командиру полка У Эр-ху приказание и тут же ускакал обратно.