Дружелюбные

Они были всего лишь троюродными и всю жизнь жили в ста километрах друг от друга, разделенные грядой холмов, которую большинство англичан почему-то считают непреодолимым препятствием. Разница в возрасте между ними была три недели. Осенью 1968 года дядюшки и тетушки, сменяя друг друга, приезжали в Манчестер посмотреть на второго ребенка тетушки Рекхи в небольшом домике на два хозяина в Чидле, но почти сразу же отправлялись в Шеффилд, где в квартирке над газетной лавкой обитали Назия и ее новорожденная дочь. (Это была любимая история матери; Аиша без труда могла пересказать ее, словно видела все собственными глазами.) Рекха и Рашид тепло встречали родственников (кузен Шариф только-только закончил докторантуру по промышленному строительству и зарабатывал совсем немного) и передавали всякие вещички для малышки, поясняла потом Назия, но ведь Фанни и Аиша были почти сверстницами, так что, наверное, они купили еще один детский комбинезон и подарили ее дочери; и всегда давали немного денег, которые, добавляла она, тогда приходились очень кстати. Конечно, будучи совсем малышками, видеть они друг друга не могли – вскоре после рождения Аиши Назия и Шариф вернулись обратно в Бангладеш, или Восточный Пакистан, как он тогда назывался, и застряли в доме свекра в Данмонди на все время военного конфликта в 1971 году и напряженности, им порожденной. Но в семьдесят пятом все действительно изменилось, и они решили вернуться в Англию. Аише с Фанни (Нихад) было по семь лет; кузины очень часто виделись и стали лучшими подружками. Тема Того Самого Мужчины занимала их уже лет пятнадцать: в разное время им становились Адам Ант [10], Маркус Каргилл, живший через дорогу, герцог де Советьер [11], мистер Йорк – студент-практикант, преподававший французский язык в школе, где училась Аиша. Она узнала, где живет этот студент, и сестры почти четыре часа играли на детской площадке, пока он не вышел и она не смогла сказать: «Здравствуйте, мистер Йорк! А это моя кузина Фанни». Дома был скандал: они не пришли ни к обеду, ни к чаю, и их уже собрались искать с полицией.

Они даже придумывали всякое про сына тетушки Садии, Айюба, хотя ни одной из них не дозволялось его видеть после того, что сделал в 1971 году дядя Мафуз, и девочки не могли толком сказать, сколько лет кузену Айюбу, а порой даже сомневались, существует ли он на самом деле. Что не помешало ему какое-то время пробыть Тем Самым. А еще – сын управляющего кемпингом в жарких, поросших деревьями французских Севеннах, а также владелец большого поместья в Умбрии, куда они вместе ездили пару лет назад в честь получения магистерских дипломов. Их родители решили, что перед следующим этапом обучения неплохо было бы всем вместе съездить в Италию. Аиша собиралась в Кембридж в докторантуру по философии, чтобы потом постараться устроиться в ООН, «Международную амнистию» или куда-нибудь в этом же роде, а Фанни-Нихад должна была закончить курс обучения юриспруденции в Гилфорде, чтобы после этого заняться желанным предметом – английской филологией. Хозяин усадьбы из желтого камня оказался на удивление молод – года тридцать два-тридцать три, загорелый и с проседью, но настоящий герцог де Советьер, шикарный, по общему мнению. Он отразил нашествие крохотных скорпионов, которому подвергся дом; он был замечен без майки у кухонной двери, во дворике своего дома на склоне холма, совершенно неотразимый, – смазывал оружейным маслом охотничье ружье исполненными совершенства жестами безмолвного благоговения, точно гладил любимого пса.

– Я считаю, – серьезно сказала Нихад однажды ночью в большой спальне, отданной им с сестрой, – что в твоем случае это вряд ли будет наш синьор с его ружьем, бицепсами и полчищами скорпионов. Но это вполне может быть итальянец.

– Мамочку хватит удар! – При мысли о синьоре Аиша захихикала.

Теперь же обе смотрели из окна на Энрико. Стоя на лужайке, он вскидывал руки, стараясь разговорить накрывавшего на стол наемного помощника: тот только что расставил четыре чайных чашки и пытался отделаться от беседы. У забора близнецы, Булу, дядя Тинку и почему-то отцовский соавтор Майкл Бернс с женой поедали плоды с того нового дерева, а сосед что-то им объяснял. Почему бы Энрико не пообщаться с ними?

– Мы познакомились на семинаре, – сказала Аиша. – Потом он пригласил меня на чашку чая.

– А какие у него бицепсы?

– О, если ты…

– А про что был тот семинар?

– Про Пакистан. И военное право. У меня ужасное подозрение, что он решил, что я пакистанка или кто-то в этом роде. Правда, потом понял, что ошибался. Он был единственным, кто прочел то, что нам задавали. Как-то так.

– Слышала, что сегодня привезут маленькую Камелию.

– Скорей бы, – сказала Аиша.

6