Дружество Кольца

— Может, присядем здесь, отдохнем да и подкрепимся? — предложил Фродо. — Трактир нам по дороге наверняка не встретится.

Страх уже улетучился, и на смену ему пришел зверский голод.

Хоббита поддержали: на ощупь расселись на верхних ступенях и принялись за еду. Гэндальф в третий раз оделил каждого глотком мирувора.

— Боюсь, надолго его не хватит, — промолвил он. — Но после всего, с чем пришлось столкнуться у Ворот, без этого не обойтись. Нам основательно повезет, если весь запас не кончится прежде, чем мы выйдем отсюда. Кстати, воду тоже беречь надо. В копях нам встретятся и родники, и колодцы, но к ним лучше даже не прикасаться. Наполнить заново бурдюки и фляги мы сможем только в Темноводье, когда снова выберемся на свет.

— А идти-то долго придется? — поинтересовался Фродо.

— Это как получится, — ответил маг. — В самом лучшем случае, если с пути не собьемся и задержки никакой не случится, уложимся в три-четыре перехода. По прямой от западных до восточных Ворот будет миль сорок, но ведь нам-то не по прямой идти.

Несмотря на усталость, отдыхали недолго: все рвались вперед, понимая, что чем быстрее будут идти, тем скорее окажутся под открытым небом. Впереди по-прежнему шагал Гэндальф: в левой руке он держал мерцающий посох, а в правой — обнаженный Гламдринг. За ним, не отставая ни на шаг, следовал Гимли: гном беспрерывно озирался по сторонам, и его широко раскрытые глаза блестели от возбуждения. Шедший позади гнома Фродо, по примеру Гэндальфа, вытащил из ножен Жало. Оба клинка были выкованы в древности эльфами: стоило появиться поблизости оркам, и это оружие начинало светиться. Сейчас ничего подобного не происходило, что несколько успокаивало. В затылок Фродо дышал Сэм, за ним держался Леголас, потом молодые хоббиты и Боромир. Замыкал шествие хмурый и молчаливый Арагорн.

Площадка на поверку оказалась широким тоннелем: после нескольких поворотов он пошел под уклон, но затем снова выровнялся. Было тепло, даже, пожалуй, душновато, но пещерный воздух оказался на удивление чистым, без малейшей затхлости, а порой лица путников обдувало прохладой. В стенах имелось множество отверстий для воздуха. И не только отверстий: в бледном свете посоха Фродо то и дело видел уходившие в непроглядный мрак, наверх или вниз, боковые коридоры и лестницы. О том, чтобы удержать картину подземного лабиринта в памяти, не приходилось и думать.

Пока Гимли мало чем мог помочь Гэндальфу, но от гнома исходило ощущение спокойной уверенности, которое передавалось другим. В отличие от остальных, темнота его ничуть не страшила. Иногда маг задерживался на каком-нибудь перекрестке и советовался с гномом, но решение всегда принимал сам. Подземелье с его бесчисленными залами и бесконечными переходами поражало даже воображение сына Глоина, пускай то была родина его предков. Гимли в Мории никогда не бывал, а Гэндальф хоть и прошел ее однажды насквозь, но очень давно и в обратном направлении, так что сейчас полагался не столько на память, сколько на чутье. Впрочем, оно, как правило, не подводило.

Возле очередной развилки, когда Гэндальф перешептывался с Гимли так долго, что остальные забеспокоились, Арагорн сказал:

— Не стоит тревожиться. Мы с ним прошли немало трудных дорог, хоть и не в такой тьме, а от эльфов Разлога я слышал о куда более опасных его странствиях. Если путь существует, Гэндальф с него не собьется. Он привел нас сюда вопреки нашим сомнениям и страхам, проведет и выведет, чего бы это ему самому ни стоило. Даже в самом кромешном мраке Гэндальф умеет находить дорогу лучше, чем кошки королевы Берутиэль.

С вожатаем им и вправду повезло. Факелами они не запаслись (в отчаянной спешке было не до того), а без света, испускаемого посохом, уйти удалось бы недалеко. Мало того, что коридор без конца ветвился, так по пути стали попадаться дыры, проломы и бездонные колодцы. Одну такую трещину футов в семь шириной, со дна которой доносился шум бурлящей воды, словно там работало мельничное колесо, Пиппина едва удалось уговорить перепрыгнуть.

— Эх, недотепа, — корил себя Сэм. — Знал же, дурень, что веревка понадобится, а все равно забыл!