Дружество Кольца

— Ба, да это никак Пиппин… то есть, прошу прощения, господин Перегрин Тук пожаловал. Давненько, однако, я вас не видывал, — сердитое выражение на лице сменилось ухмылкой. — По правде сказать, повезло, что я вас сызмальства знаю. А то вон, видите, уже собак спустил. От шалопутов заречных в собственном доме покоя нет. Занесла тут одного нелегкая: сроду таких чужаков не видывал, да и век бы не видеть. Вдругорядь пусть лучше не суется: хоть костьми полягу, а с моей землицы сгоню.

— Вы это о ком? — осторожно осведомился Пиппин.

— Так вы, стало быть, разминулись. А не должны бы, он вам навстречу поехал, к дороге, и совсем недавно. Странней не видывал: сам — пугало-пугалом, и вопросы задавал чудные. Ну да что за радость у ворот толковать? Пожалуйте в дом: там поговорим, да и пивко найдется.

Хозяину явно хотелось порассказать обо всем обстоятельно и с толком, а путникам не было резона отказываться.

— А как насчет собак? — с опаской поинтересовался Фродо.

— Собаки не тронут, пока я не велю, — рассмеялся Куркуль. — Эй, Клык! Хват! Волк! На место!

К величайшему облегчению Фродо и Сэма, псы отошли к хозяину. Пиппин представил своих спутников.

— Это господин Фродо Беббинс, — промолвил он. — Вы его небось и не помните, но он, было время, в Бренди-Холле жил.

Заслышав имя Беббинс, хозяин вскинулся и взглянул на Фродо так пристально, что тот даже струхнул: а ну как Бирюк старое помянет да снова собак натравит? Однако хуторянин взял Фродо под руку.

— Ну говорю же я, чудной день! — воскликнул он. — Беббинс, стало быть? За малым со спросом, а он уж под носом. Заходите, заходите — есть о чем перемолвиться.

Хоббиты зашли на кухню и расположились возле камина. Хозяйская жена вынесла огромный жбан янтарного пива и наполнила четыре здоровенные кружки. Пиво оказалось таким славным и забористым, что Пиппин и думать забыл про «Золотой Шесток». Сэм отхлебывал помаленьку: он изначально испытывал недоверие к порубежным жителям — такого тебе наварят, не отплюешься, — не говоря уж о том, что ему трудно было признать какие-либо достоинства за хоббитом, хотя и давно, но колошматившим его хозяина.

После обычных слов о погоде да видах на урожай (обещавший быть не хуже прошлогоднего) Бирюк поставил кружку на стол и обвел всех взглядом.

— Ну, господин Тук, откуда вы путь держите и куда? Коли ко мне, так ведь чуть стороной не прошли.

— Не совсем чтобы к вам, — пробормотал Пиппин, — но должен признать, полями вашими мы прогулялись. Ведь как вышло: хотели срезать напрямик к перевозу, да в лесу с пути сбились.

— Оно дорогой вернее, — рассудительно указал хозяин. — Но не в том дело. По полям моим хаживать вам, господин Перегрин, не заказано… Да и господину Фродо тоже, хотя грибки он, верно, и посейчас жалует, — старый хоббит лукаво улыбнулся. — Как же, помню я мальца Фродо! Первейший был шалопай на все Баковины. Ну да ладно, что там грибы! Фамилию-то вашу, почитай, и запамятовал, а почему вспомнил — ни за что не догадаетесь. Как думаете, что у меня тот пришлец выспрашивал?

Гости, почуяв недоброе, так и вытаращились, а Бирюк, наслаждаясь всеобщим вниманием, заговорил медленно, смакуя каждое слово:

— Так вот, было это незадолго до вашего прихода. Ворота у меня — тут я проглядел — остались незапертыми, и заехал в них, значит, уж не знаю и кто: конь черный, плащ черный, капюшон тоже черный, ниже глаз надвинут. Двинул он напрямик к порогу. Я еще, помнится, удивился: «Этому-то что в Хоббитании понадобилось?» Забредают к нам всякие, и большуны тоже, но таких чудищ еще не бывало.

Вышел я на крыльцо и кричу ему: «Эй, как вас там? Глядите, куда едете, тут тропа не проезжая. Вертайтесь на дорогу, вон она где!» Уж больно мне вид его не понравился, а тут еще и Хват учудил — выскочил было, пасть раскрыл, чтобы гавкнуть, да вдруг хвост поджал и за угол. А тот, черный, сидит и хоть бы хны ему. Наклонился надо мной и сопит. «Я вот оттуда приехал, — да показывает (вы только подумайте!) на запад, на мое поле. — Мне Беббинс нужен».

Врать не буду, от вида его могильного меня дрожь пробрала, да только дрожь не дрожь, а землю мою не трожь! Не хватало, чтобы ее всякие заезжие вытаптывали! «Поворачивай, — говорю, — отсюда! Какие тебе тут Беббинсы, они в Хоббитоне живут, на другом краю Хоббитании. Туда и двигай, только уж большаком, а не полем».

А этот в ответ: «Нету там Беббинса. Сюда поехал. Приедет — скажи. Привезу золота».

«Вали отсюда! — это я ему. — Вместе со своим золотом. Ищи кого хошь, где хошь, а ко мне не суйся. Сказано тебе, проваливай, пока собак не кликнул».

Он вроде как зашипел (а может, рассмеялся, кто его разберет), коня своего вороного пришпорил и на меня. Я еле отскочил: собак, конечно, позвал, но его уже ищи-свищи. Развернулся и умчал что твой ветер, правда, на сей раз по дороге. И вот хочу я спросить — что вы, господин Беббинс, об этом думаете?

Фродо сидел уставясь в огонь и думал лишь об одном: как бы добраться до Перевоза.

— Не знаю, что и думать, — пробормотал он, когда молчание слишком уж затянулось.