Дружина сестрицы Алёнушки (СИ)

В Черномора полетела пущенная Добрыней каленая стрела, и борода летающего карлика оказалась прибитой к крыше одной из замковых башен. Пытаясь отцепить драгоценную бороду, изрыгая угрозы и проклятья, Черномор покраснел от натуги. В его правой руке появилась, откуда ни возьмись огромная, с него ростом, боевая палица, а над головой начал расти набирающий силу черный смерч. В наступившей тишине все вдруг поняли, что сейчас начнется настоящее кровопролитие. Илья и Дунай взяли в руки висевшие до того за спиной щиты, и потянули из ножен мечи, а Добрыня стал отходить к ним за спину, вынимая из колчана смертоносные стрелы-срезни.

- Война так война, - радостно потер руки Алеша Попович, и обернулся в поисках какого-нибудь оружия.

От ужаса у Алены чуть не подломились ноги. В поисках опоры она ухватилась за злосчастную фарфоровую вазу эпохи Мин, и тут ее озарило:

- Стойте! Прекратить! - завизжала девушка.

На нее, держащую над головой вазу, с удивлением уставились и Черномор и богатыри.

- Если ты их тронешь, я вазу твою драгоценную расколю вдребезги! А вы, - обернулась она к богатырям. - Как вам не стыдно! Черномор-то у вас в гостях не ломал мебели, и дверей не вышибал. А тут разгром устроили!

- Дык Аленушка, - развел руками Илья. - Мы же тебя с Алешей спасали. Он ведь вас в плену, целый день держал.

- Да не в плену мы были, а в гости к Морскому Царю ездили!

- А еще мы вот зачем приехали, - вклинился в разговор Дунай. - Умыкнул злодей Людмилу, дочь Владимира. И затем сюда мы князем посланы, чтоб добром, а не выйдет, так силушкой, возвернуть княжну в палаты отцовские.

Черномор слушал все это, опасливо поглядывая то на вазу в руках Алены, то на натянутый лук Добрыни. Черный смерч, впрочем, постепенно спадал. Карлик, недобро щурясь, аккуратно вынул стрелу из досок крыши, а затем и из бороды.

- Ты, Алена, вазу-то поставь на место, - изронил он, наконец, веское слово. - Коли ваза разобьется, то и тебе не уцелеть.

- Коли ты богатырей убьешь, так и мне жизнь ни к чему.

Карлик недовольно дернул бровью и обратился теперь уже к стоящим во дворе замка богатырям:

- Вы хотели освободить Алешу и Алену? Так я их не пленял. Как поставит Алена вазу на место, так и пойдут они спокойно на все четыре стороны. А Людмилу я вам не отдам.

- Отдашь! - взмахнул мечем Дунай. - А не то мы тебя...

- Не отдам, - покачал головой Черномор. - Даже если мне всех вас придется убить, не отдам, - и от этой усталой уверенности Черномора повеяло смертным холодом.

- Постойте! - вмешалась Алена. - А почему бы вам не спросить саму Людмилу?

- И верно! - просиял Черномор. - Людмила, солнышко! Открой ставни, покажись богатырям.

Одно из многочисленных окошек дворца отворилось и оттуда выглянула юная, миловидная, но чем-то недовольная мордашка.

- Это что же, войны не будет? - девица подбоченилась. - Я тут, понимаешь, сижу, как дура, дожидаюсь, а они переговоры устроили!

- Ну, Людочка, ну ты сама посуди... - замялся Черномор.

Княжна окинула взором Черномора, стоящих во дворе богатырей, Алену с бесценной вазой эпохи Минь.

- Эх, Карлуша, - скривила она губки. - А говорил, что тебе ничего для меня не жалко...

- Ну знаешь, - вскипел Черномор, - всему есть предел! Тебе же известно, сколько я за эту вазу... Я уж не говорю о дворце, в котором и ты, между прочим, живешь!

Людмила разочарованно вздохнула и решила не рисковать.

- Ну хорошо. Здесь я хочу остаться, здесь! Так и передайте моему папеньке. Тошно мне уже было у него в тереме. Да и в самом Киеве тошно. И я сама, да, сама попросила Карлушу, чтобы он меня увез! Все. Не хотите драться, так езжайте прочь, - и она, показав всем язык, с треском захлопнула ставни.

- Ну, как, есть еще вопросы? - кисло улыбаясь, спросил Черномор.

«Ох, будет она теперь пилить его за эту вазу. Надо же было волшебнику в такую стервозу влюбиться», - подумалось Алене.

- Коль девица сама уезжать не желает, то как мы ее можем неволить? - развел руками Илья Муромец.

Добрыня Никитич покачал головой и спрятал в саадак лук. Алена, облегченно вздохнув, чуть не уронила драгоценную вазу вниз, но, спохватившись, взяла ее покрепче и аккуратно опустила на поставец. За спиной у Алены Алеша Попович, положил на место каминные щипцы, кочергу и стал разбирать нагороженную у входа в кабинет баррикаду из столов и кресел.

- Ну, коли мир, так может, по старой памяти, по чарочке? – радушно предложил Черномор.

Богатыри, переглянувшись, смущенно заулыбались. Только Дунай, с лязгом вернув меч в ножны, пробормотал что-то невнятно-угрожающее и выскочил вон из замка.

Распив с Черномором пол бочонка вина богатыри окончательно подобрели и засобирались домой. Когда прощались, Илья последним подошел к волшебнику и тихонько сказал ему:

- Ты бочку зелена вина-то Дунаю верни. Ту самую, в тридцать три ведра.

- Какую бочку? – не понял Черномор. – Зачем мне чужое вино брать, если я и так могу? – он щелкнул пальцами и в комнате появился еще один бочонок с вином.

- Верни, - Илья легонько похлопал Черномора по плечу и направился к выходу.