Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— Албасты его драли, я думаю. Здесь живут они, в зарослях кустарника. Эти духи обитают в диких зарослях у озер и рек… Собирали для костра дрова мы вечером. Так сухие только брали ветки, старые. Да еще поклонились духам хлебушком и спросили у них разрешения. Ты ж рубить стал без спросу и зеленое… Вот они на тебя и набросились, — Добрыня озабоченно нахмурился. — Ты теперь проси у них прощения. Поднеси подарок им какой-нибудь. Хоть оставь у кустов ты им хлебушка.

— Так эти старухи тут, в кустах где-то живут? — удивился Персиваль.

— Да не старухи это, а демоны, — пояснил Гавейн. — Добрыня же ясно сказал — местные духи.

— И мне у них прощения просить? — Персиваль удивленно захлопал глазами. — То есть сейчас я, христианин, рыцарь Круглого стола, я, видевший Монсальват и Грааль, буду приносить жертвы местным демонам?

— Скажите мне честно, витязи, — вмешался Ивейн. — Вы, вообще, христиане или как? Вроде креститесь, бога поминаете. Ну а жертвы демонам приносите. Да эти старухи первые напали на него! Их изничтожить надо! Вот спалим тут все кусты и…

— Я те спалю! — погрозил ему кулаком Илья Муромец. — Наша вера православная. Мы стоим всегда за дело правое, да на бога не привыкли сваливать. Пусть ка сам ответит он, — Илья махнул рукой в сторону Персиваля, — по совести. Где, в каких писаниях написано, чтобы гость хозяевам пакостил?

— Да эти старухи настоящие демоницы! — горячо взмахнул руками Персиваль. — Ни за что ни про что на меня набросились! Вцепились когтями в одежду, чуть с собой не уволокли.

— А ты представь себе, юноша, — вмешалась Алена, — что пришли к тебе гости. Ночевать устроились, а среди ночи взяли, да и порубили стол и лавку на дрова, чтобы печь топить. Ты для этих старух — такой вот гость.

Персиваль прикусил язык и задумался. Но Ивейн, покачав головой, возразил:

— Мы имеем дело с демонами, порождениями ада. Уважать этих духов и поклоняться им могут только темные язычники. И как язык-то у вас поворачивается предлагать Персивалю принести им жертву?

— Солнце всем равно светит. И язычникам и христианам, — покачала головой Алена. — Не различает оно. И эти, местные, не различают, язычники вы или христиане… — Алена, сделав выразительную паузу, окинула рыцарей взглядом. — Вы идете в поход по чужедальним странам с совершенно иными, чем у вас обычаями и порядками. И уверяю вас — такого «порядка», как у вас в Британии, вы не встретите больше нигде. Так что даже и не пытайтесь мерить все, что вы увидите своей меркой.

— Но ведь в Писании сказано, что Господь всю землю отдал во власть человеку! — возмущенно всплеснул руками Ивейн. — И если мы действуем по воле Господа, то вправе распоряжаться этой землей! А те духи и силы, что смеют нам помешать, противятся воле Господа! Так что должно искоренить их… Или, хотя бы, наказать, для острастки.

— Только теологических диспутов нам не хватало… — вздохнула Алена. — По вашему, и меня в демоны записать надо? И деву-Лебедь? Ведь она тоже хозяйка многих мест. И тоже требует к себе уважения.

— Да ее-то за что? Она же полезная! — удивился Ивэйнн. — И ты тоже. А эти сами на Персиваля напали.

— Коли бы вы в ее владениях безобразие учинили, так и Лебедь бы с вами церемонится не стала, — парировала Алена.

— Это точно — кивнул Алеша Попович. — Попробуйте чем-нибудь оскорбить мою милую… Живо превратит вас в лягушку или еще какую-нибудь болотную мелочь. Не посмотрит, что вы рыцари.

— И вот еще, — поддержала Алена. — Волшебник Мерлин есть у вас при дворе?

— Да, — кивнул Ивейн. — Он добрый волшебник. Первый советник славного короля Артура.

— И Мерлин что же, в церковь ходит, Христу поклоняется? — язвительно продолжила мысль Алена.

Рыцари встали в тупик.

— Ну, не знаю, — развел руками Ивейн. — Но он полезный. Как можно сравнивать Великого Мерлина и этих старух?

— Двойные стандарты, — горько усмехнулась Алена. — Бесполезно спорить с теми, у кого совсем совести нет.

Ивейн замолк. Лишь обиженно пробурчал себе под нос:

— Ишь ты… Совести у меня нет. Всю жизнь защищал вдов и сирот, и вот, дождался на старости лет…

На этом спор заглох. Илья Муромец заявил, что все могут отдыхать, а он до утра подежурит. Алена тут же снова улеглась у костра и уснула.

Глава 18

А герои пируют под сенью

Королевских дубовых палат,
Похваляясь за чашею хмельной,
Что добудут таинственный клад.

Хелависа

На утро, когда все уселись завтракать, Илья Муромец тихонько сказал на ухо Алене:

— Хорошо ты устыдила мальчишечку… «скамейку на дрова» — ох, метко! — и он довольно погладил бороду. — Он всю ночь не спал, туда-сюда ворочался. Да под утро пошел потихонечку, чтоб друзья его, рыцари, не видели. У кустов положил краюху хлебную. Сразу видно, у парня сердце чистое.

Подкрепившись, они отправились в дорогу. Алена опять попыталась вызвать Змея, но безуспешно.

«Сколько можно лазать в этой дыре?.. Господи, что же случилось?.. Может, Лебедь хоть что-нибудь про него знает?»