Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— Не знаю. Не знаю я ничего… — Саманта бессильно опустилась на скамью. — Не забирайте его, пожалуйста.

Алена сама едва не заплакала. Сердце болело невыносимо.

— Но это не твой муж. Даже если он останется, он не заменит тебе Джефа. Он не человек, и очень скоро поймет это… Что ты с ним сделала? Почему он не узнает никого из нас?

— Я все делала, как колдун сказал.

— Расскажи мне о нем. Что за колдун?

— Соседка мне посоветовала. Говорит, появился какой-то новый волшебник, любого найти может. Ну я и пошла.

— И что ты делала?

— Ворожила. Взяла его вещи, свечу. Траву жгла, которую колдун дал мне. А потом, когда Джеф пришел, дала ему воды напиться. Специальной, завороженной воды, чтобы наутро он не исчез.

— У тебя еще осталась эта вода? — встрепенулась Алена.

— Да, вот в бутылочке. Колдун говорил, верное средство. Дай хлебнуть ему сразу, как придет. А сама не пей…

Дверь на кухню распахнулась и в ней появился разъяренный Филипп.

— Чем ты его поила, женщина? Ты хоть понимаешь, что ты наделала?

— Не трогай ее, — заслонила Саманту Алена. — Она не знала, что делает.

Волшебник только раздраженно махнул рукой.

— Где бутылка? Вот это? — он откупорил пробку и понюхал. Потом капнул на палец и растер каплю в руке. — Надо же… Похоже, это какая-то травяная настойка на основе мертвой воды. Вот, смотри, — обратился он к Алене. — Трещинка на пальце моментально затянулась. Тут еще какое-то заклятие черной школы, — и он снова обернулся к потерянно сидящей за столом Саманте. — Как выглядел тот колдун, что подучил тебя?

— Большой такой, черный… одежда черная. Глаза холодные, а сам пахнет, как мертвец.

— Господи, неужели Кощей? — Алена стиснула пальцы. Филипп испуганно глянул на нее и снова повернулся к Саманте.

— Раньше когда-нибудь видела его?

— Нет.

— Где он живет?

— Не знаю, — Саманта снова всхлипнула, — Мы встречались с ним на пустыре у кладбища…

Филипп покивал головой и вздохнул.

— Хорошо следы заметает, скотина. Ну, ничего, главное, Змей жив…

— Не забирайте у меня мужа! — Саманта бросилась к ногам волшебника. — У меня же тогда ничего не останется. Совсем ничего!..

Филипп отшатнулся от женщины и молча вышел. Саманта вслепую пошарила рукой в воздухе. Алена поймала ее руку и сжала в ладонях.

— У тебя будет ребенок, поверь мне, я точно знаю.

— От демонов не бывает детей, — безнадежно простонала Саманта.

— Он… не демон, — Алена бережно подняла женщину с пола и усадила на скамью. — Он не человек, но и не демон. А у тебя будет сын. Вот возьми, — девушка сняла с шеи шнурок с серебряной монеткой — подарок Добрыни. — Носи пока сама, а потом оденешь сыну. И… не проклинай меня.

Саманта сжала в руке амулет. Вытерла слезы и вдруг порывисто обняла Алену.

— Ты береги его. Он хороший.

Когда Алена вышла из кухни, в прихожей ее ждал один Филипп. Волшебник критически осмотрел девушку и негромко сказал:

— Надеюсь, у тебя есть средство подновлять невидимось? Слезы — это тоже вода.

Алена кивнула и достала платочек, торопливо провела по щекам.

— А где все?

— На улице… беседуют.

* * *

«Беседа» была в полном разгаре. Протекала она довольно бурно, с применением подручных средств, включая каменные стены соседних домов. Алеша Попович, охая, поднимался из дорожной пыли, держась за бок. Котов и след простыл. А у каменного причала, в клубах пыли боролись Джеф и Добрыня.

— Ну, держись, парень, тебе конец, — прорычал Джеф, вырвавшись из богатырских лап, и с размаху ударил по Добрыне кулаком. Но богатырь умело увернулся, и удар пришелся по каменному быку, на котором держался причальный настил. Во все стороны брызнула каменная крошка, а в кладке образовалась уверенная пробоина. — Убью поганца! — прорычал моряк и снова занес руку для удара.

«Да что же он? Неужели ничегошеньки не помнит? — от волнения у Алены подкосились ноги и она поспешила присесть на канатную бухту. — Ведь убьет же сейчас Добрыню…»

— Алеша, хоть ты-то не лезь! — Алеша послушно отошел к крыльцу.

— Брось, — махнул рукой сидящий, оказывается, на этой же бухте Филипп. — Не убьются. Они парни крепкие, и, надеюсь, знают, что делают. А вот за причал я уже опасаюсь.

Причалу, действительно, грозила серьезная опасность. Добрыня, перехватив у кисти руку Джефа, принялся лупить моряка то оземь, то о каменного быка. Моряк трехэтажно ругался на местном наречии, но все никак не мог вырваться из цепких лап рассвирепевшего Добрыни. Наконец, Джеф неестественным образом изогнулся, рука его вытянулась и со змеиной гибкостью обвилась вокруг причальной тумбы. После чего Горыныч оторвал Добрыню от земли и швырнул в море, чуть не пробив им стоящую у соседнего причала барку.

Алена схватилась за сердце. Алеша, не удержавшись на ставших вдруг ватными ногах, сел на землю.

— Вау! — восторженно воскликнул Филипп и, вскочив, бросился к грозно озиравшему окрестности встрепанному Змею. — И после этого ты еще будешь утверждать, что ты не Змей Горыныч?!

Горыныч привычно замахнулся для удара, но был совершенно обезоружен по детски искренним восторгом волшебника, с восхищением глядевшего на него снизу вверх.

— А еще раз ты можешь такое сделать?