Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— Как ты подумать-то такое мог? — Филипп даже подпрыгнул от возмущения. — Да я с чистым сердцем! Исключительно ради поисков философского камня! Клянусь, что даже в мыслях не собирался причинить зло такому уникальному созданию! Неужели вы мне не верите?

Змей переглянулся с друзьями, шагнул к волшебнику и несколько секунд испытующе вглядывался в его глаза. Филипп побледнел, но взгляд не отвел.

— Ну, хорошо, — кивнул Горыныч. — Бери, пока я добрый, — и он небрежно вырвал с головы несколько волос.

Алена невольно ойкнула. Добрыня одобрительно хмыкнул. Только Алеша недовольно надулся, что его не послушались. Филипп осторожно, как величайшую драгоценность, взял пинцетом локон Змея и поместил его на стеклышко микроскопа. Последующие пятнадцать минут друзья слышали от него лишь нечленораздельные восторженные восклицания.

— Ну что, теперь твоя душенька довольна? — не вытерпел Добрыня.

— Что? А… да, да… Вы не представляете, какое это чудо! Живой философский камень! — Филипп с трудом оторвался от микроскопа и жадно уставился на Горыныча. — А ты не мог бы… э-э… пожертвовать для науки еще частичкой себя? Ну хотя бы ногти остриги, а?

— Это не ногти! — нервно сжал пальцы в кулаки Горыныч. А Алеша ехидно усмехнулся:

— У нас на Руси про таких говорят: дай ему палец, он всю руку откусит.

Филипп покраснел и хотел что-то сказать, но тут дверь скрипнула и в комнату вошел Баюн. В зубах он нес за хвосты двух мышей.

— Вот, — он с довольным видом положил добычу на ковер и облизнулся. — Одна спит, другая дохлая. Ее Федя поймал.

— Отлично! — оживился Филипп. — Сейчас мы все и проверим… — он поднял спящую мышь и положил ее мусорную корзину. А дохлую поместил на стол для опытов. — Так… отрезаем ей хвост… прикладываем обратно… — комментировал свои действия волшебник. — сбрызнем мышь из той бутыли с зельем… Прирос! — восторженно воскликнул он. — Анализ был проведен верно. Зелье действительно настояно на мертвой воде!

Все, кроме Алены, которая не захотела смотреть на расчленение мыши, сгрудились у стола.

— Теперь капнем на мышку живой воды… — с увлечением продолжал Филипп. — Не оживает почему-то…

— Потому что эта живая вода — не настоящая! — назидательно произнес Горыныч.

Расстроенный волшебник сбросил дохлую мышь со стола с мусорную корзину. Оттуда вскочила проснувшаяся вторая мышка и моментально скрылась в углу комнаты.

— Ну вот! — окончательно расстроился Филипп. — У меня теперь в лаборатории мышь. Спасибочки!

— А ты скажи Федьке — он поймает, — посоветовал Баюн, перестав на минуту вылизываться.

— Ну да! И все мне тут разобьет заодно! Кстати, а где он?

— Да дрыхнет он в подвале, — неохотно ответил Баюн. — Перестарался я малость, когда мышей убаюкивал. Ну хочешь, я сам ее поймаю?… Да не бойся, бегать за ней я не буду. Уболтаю до сна… Только выйдите все из лаборатории, а то как с Федькой получится.

— Подожди, вот уйдут гости — потом поймаешь, — махнул рукой Филипп. — Только вы не торопитесь, а? — Филипп умоляюще поглядел на Горыныча. — Я ничего отрезать не буду. Честное слово! Только… Сунь пальчик во-от сюда — протянул он Горынычу какой-то замысловатый агрегат, похожий на мясорубку, совмещенную с амперметром. — Это трандуктор. Я сам его изобрел.

— Да? — Змей с любопытством посмотрел на сложный механизм. — И как оно работает?

— А вот, — Филипп радостно сверкнул глазами и закрутил блестящую ручку. Внутри что-то грозно заурчало. — Сунь сюда палец, и смотри на вот эти индикаторы. Сам все увидишь.

Горыныч поколебался секунду, но потом любопытство взяло верх и он сунул палец в жужжащую машинку. Синие и красные индикаторы замигали попеременно, а стрелка на приборе медленно поползла в сторону.

— Трандуктор измеряет внутримышечную дивиргенцию жизненных токов путем сравнительного анализа когурентных полей, — пустился в объяснения Филипп, не переставая крутить ручку. — Сейчас мы точно узнаем потенциальное поле твоей дивиргенции…

— Ох, не нравится мне эта хреновина, — опасливо отодвинулся от стола Добрыня. — Смотри, Горыныч, пальчик-то оттяпает.

При этих словах в трандукторе что-то подозрительно громко заскрежетало. Змей, нервно дернул рукой, и палец застрял.

— Не дергайся! — испуганно взвизгнул волшебник. — Я сейчас разомкну контакты и оно отпустит…

Но Горыныч уже вытащил палец из прибора. Трандуктор пронзительно заскрипел, испустил клуб едкого дыма и безжизненно затих. Филипп тоже замер, нервно переводя взгляд с индикаторов трандуктора на неестественно длинный и тонкий палец Горыныча и обратно.

— Все. Хватит опытов, — Горыныч вернул пальцу нормальный вид. — И так уже вонища стоит. Да и приборчик твой, похоже, слабоват оказался.

— Ты не понимаешь, Змей, — прошептал алхимик. — Это же открытие! Я еще никогда не измерял дивиргенцию жизненных токов в момент трансмутации! На приборе датчик зашкалил! Тут такая силища прошла!..

— Ну прошла. И что дальше? — вздохнул Змей. — Ты бы нам лучше еще что-нибудь про источник Живой воды рассказал.

— А ты потом дашь измерить себя депривизором?

— Ох, угробит он тебя, Горыныч, своими приборами, — неодобрительно покачал головой Добрыня Никитич.