Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— А ты просто так отпусти меня домой, царь-батюшка. Без казны, без подарков богатых. Я тебе век благодарен буду! Даже в гости обещаю наезжать иногда. Ведь который уж год я служу тебе ве-ерою пра-авдою, — пальцы Садко пробежались по струнам. — На пирах ублажаю тебя и ве-есь твой дворец… Отпусти ж меня царь невозбранно на Русь, мою ма-атушку. Сколько лет я терплю, отпусти же меня наконец! — и гуслевые переборы плавно перетекли вдруг в горячую испанскую мелодию, мелкой дрожью побежав по телам и по душам придворных.

— Сто-ять! — Морской Царь вскочил. — Не сейчас. Потом жалостные песни свои будешь петь. Я тебя позвал, чтобы ты, гусляр Садко, посмотрел на этих почтенных молодых людей. Чтобы явить тебе, упрямцу, так сказать, наглядный позитивный пример. Ты мне зубы тут заговариваешь, а они вон, уже все истомились в ожидании.

— А ту девицу, что рядом с Алешей Поповичем стоит, — Садко почтительно поклонился Алене, — ты мне, Царь-государь, не показывал. Это что же, еще и такая дочь у тебя есть?

— Дурень, — сокрушенно вздохнул царь. — Это не дочь моя. Эта красна девица — названная сестра богатыря, прибыла сюда помогать ему в сватовстве. С поверхности люди, с твоей, между прочим, родины. Породниться со мной жаждут, — он махнул рукой. — Все. Молчи. Ступай оденься. И как только ума хватило — явиться в аудиенц-зале в исподнем. Без штанов, зато с гулсями.

Садко от возмущения чуть не захлебнулся водой, попытался было возразить, но пунцовые от смеха осьминоги уже ухватили его и со скоростью ветра унесли.

— Так я слушаю вас, гости мои дорогие, — царь благостно улыбнулся. — Прости, молодец, что прервал тебя. Накипело… Итак, ты хочешь взять в жены дочь мою?

Смущенный Алеша только кивнул головой и зарделся.

— Сорок восемь дочерей у меня на выданье. Выбирай любую, дорогой ты мой! — царь хлопнул в ладоши. Полилась завлекательная музыка, и над головами гостей поплыл хоровод русалок, исполняющих танец живота. Дочери Морского Царя, строя Алеше глазки, продефилировали по всему залу и радостной стайкой расселись вокруг трона.

Алеша, во все газа глядевший на русалок, понял, что среди них нет его любимой Лебеди, и досадливо махнул рукой.

— Аль не хороши мои дочери?

— Хороши, — вздохнул Алеша, — но только…

— Что только? — нахмурился Морской Царь.

— Только нет среди них Царевны Лебеди. Черномор сказал, что Лебедь — дочь твоя. Вот мы и пришли к тебе посвататься.

Алена смотрела, как все сильнее хмурится Морской Царь от слов Алеши, и сердце ее сжималось в комочек от страха. В руках у царя возник, словно бы прямо из воды, золотой посох-трезубец.

— Так ты просишь руки Царевны Лебеди? — голос его изменился, стал густым и мощным, как штормовой ветер.

— Да. Прошу руки Царевны Лебеди, — ответил богатырь, побледнев, но не отвел взгляда.

— А ты знаешь ли о том, ЧТО она сделала? Знаешь ли ты, КАК она наказана? — судя по донесшемуся сверху звуку, над поверхностью моря прогремел гром. — Знаешь ли, что НЕТ у меня дочери. Есть теперь лишь птица — лебедь белая. Девка вредная — птица глупая. Коли хочешь ты жить с дикой птицею, так живи, разрешенья не спрашивай. Раньше Лебедь БЫЛА моей дочерью, а теперь она — птица вольная.

Придворные, видя Морского Царя разгневанным, в страхе прижались к стенам. Алене стоило большого труда остаться стоять рядом с Алешей. В глазах у богатыря зажглась та бесшабашная лихость, которую уже ничем невозможно было остановить.

— Ты силен, ты могуч, грозный Царь Морской. Но верно ли твое дело правое? Коль назвал ты ее птицей вольною, коль не хочешь больше быть ей родителем, так не смей своей волей родительской мучить Лебедь Белую заклятием! Ты отдай ей человечье обличие! Или мнишь, на твою силу великую не найдется девице защитника?

— Вы его пожалуйста не слушайте! — Алена попыталась зажать богатырю рот. — Это он от любви дерзости говорит!

Царь Морской ударил об пол трезубцем.

— Ответ мой вы получили. Другого не будет. Всё, прием окончен.

Придворные, изо всех сил стараясь не шуметь, попятились вон из зала. Алена, облегченно вздохнув, потянула богатыря за рукав, но он продолжал упрямо стоять на месте.

— До чего ж вы, влюбленные, упрямые, — вздохнул Царь и слез с трона. — Ну какого водяного тебе надобно?.. Вижу — богатырь, сердце храброе. Так живи, коль хочешь, с Белой Лебедью. А не хочешь, так дорога тебе скатертью. Но не лезь в мои дела семейные, пока я не начал свирепствовать!

— Но ведь это вы заколдовали Царевну Лебедь? — спросила Алена, опережая открывшего уже рот Алешу.

— Прекрати мне выкать, красна девица… Выкают пусть в царстве Кощеевом. Он, дурак, и сам себя зовет на Мы. И другие к нему Вы обращаются.

— Так это ты заколдовал ее? — не унималась Алена.

— Ну да, я, — развел Морской руками.

— Так давай, злодей, расколдовывай, — подступил к нему, засучивая рукава, Алеша.

— Ну хорошо, — Царь щелкнул пальцами, и Алеша застыл, оказавшись замурованным в ледяную глыбу. — Поговорим спокойно.

— Поговорим, — вздохнула Алена, сочувственно покосившись на неподвижного, но все еще грозно сверкающего глазами Алешу.