Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

«Ну, во первых, пока ты не придумала этот фокус с тетивами, шансы у них были… Я, кстати, осмотрел их стрелы. Наконечники у них заколдованные. Если такой стрелой ранить, даже вскользь, легонько, то рана начнет гноиться… Только мертвая вода ту рану вылечит. Каждое столкновение с такими лучниками, грозило нам если не смертью, то тяжелыми ранами. Стрелки, как минимум, сильно замедлили бы наше передвижение… Ты только про отравленные наконечники не говори никому. А то наши еще, чего доброго, разозлятся и прибьют пленных. А лучники, между прочим, понятия не имеют, что за стрелы им всучили».

«Тем более, почему же наймиты не напали на нас все разом?» — не унималась Алена.

«Они, наверное, опасаются, что мы уклонимся от боя. Правильно опасаются… Обстрелять нас из луков, с горки, это единственный способ навязать бой. От остальных мы просто уйдем в горы, как ушли от тех трех всадников… А коней у них мало. Пожалуй, эти шесть лошадок — все, что у них есть. Иначе бы они привозили лучников более крупными партиями… Остальные пешие, наверняка движутся сюда своим ходом».

— Лошадей у них надо отнять, ребятушки, — подал голос Илья.

— Мы уже думали об этом, — кивнул Ивейн. — Я и Гавейн нападем сзади, чтобы не дать им уйти назад. А остальные давайте спереди…

Алена следила за происходящим, притаившись вместе с воинами за грудой камней. Баюна друзья оставили сторожить пленников, и, судя по тому, что он тут же принялся рассказывать им елейным голосом какую-то запутанную историю из жизни своей бабушки, пленники сейчас уже спали глубоким сладким сном.

Когда вражеские всадники приблизились к засаде, Илья Муромец первым выскочил из-за камней, и ухватив под уздцы мчавшуюся на него лошадь, сбил ее с ног, аккуратно положив на бок. Персиваль, вскочив на верхушку камня, сиганул с нее на спину одному из всадников и, вырвав его из седла, кувырком полетел на землю. Алеша тоже прыгнул с камней на скачущую мимо лошадь, но более удачно — наземь полетели оба седока, а сам он остался на коне. Еще три всадника остановились и успели ссадить стрелков, прежде, чем до них добрались рыцари и богатыри. Последующие события Алена запомнила отрывочно. Хруст костей, лязг железа… Стрелок, просящий у Ивэйна пощады, дрожащей рукой пытаясь отвести меч от горла… Добрыня, ударом кулака выбивающий всадника из седла… Илья Муромец, хватающий одной рукой врага за шиворот, не выпуская из другой руки лошадиной узды…

— Ну все. Дело сделано, — довольно улыбнулся Горыныч, оглядев поле боя. В обоих руках он держал за узду по лошадке.

Ивейн с Гавейном вязали поверженных противников их же поясами. Добрыня кулаками подавлял любые попытки к сопротивлению. Алеша Попович, свалив все мечи и копья пленников в одну кучу, удовлетворенно оглядывал окрестности.

Пленников усадили на холме рядом с их спящими товарищами. На трофейных лошадок взобрались трое рыцарей и Алена с котом на руках. Богатыри сначала тоже примерялись к лошадям, но умные животные шарахались от дюжих молодцев, не давая сесть на себя. Илья, поймав коня покрупнее, уже положил на его холку руку, собираясь запрыгнуть в седло, но конь под тяжестью богатырской десницы упал на колени, заржав так жалобно, что богатыри решили идти пешком, ведя в поводу двух лишних лошадок. Горыныч сесть на лошадь даже не пытался, он крепко взял под уздцы лошадку Алены, и вся компания двинулась вдоль берега озера на север.

На северном берегу Соленого озера, там, где проходила ведущая в Кощеево царство караванная тропа, друзья увидели укрепленный военный лагерь — дюжину палаток, окруженных рвом и валом, на котором местами был сооружен частокол.

— Вот, теперь-то, будет драка настоящая, — радостно потер руки Илья Муромец. — А то как-то несерьезно получается. Не хватает, понимаешь ли, нам ворогов. Это где еще такое было видано, чтоб не каждому достался супротивничек?..

— Тут на всех хватит, — кивнул сэр Ивейн. — Их больше полусотни… Смотри, как забегали, поняли, небось, что сейчас мы их бить будем…

Враги похватали щиты, мечи, копья, спешно оделись в доспехи и сгрудились плечо к плечу, укрывшись за рвом и частоколом.

— А перемахнут ли ров ваши лошадочки? — Добрыня Никитич оглядел сперва окружавшее палатки земляное укрепление, а затем весьма невзрачного вида трофейных лошадок, на которых сидели рыцари. — А то, может, лучше нам луками… Ведь стрелков-то у них теперь нетути. Тетивы вон все в мешке у меня скручены.

— Нет уж, давайте в рукопашную пойдем! — решительно взмахнул мечом Гавейн и не дожидаясь остальных поскакал ко рву.

За ним кинулись Персиваль и Ивэйн. На удивление, лошадки легко перемахнули ров и трое всадников ворвались во вражеский лагерь. Богатыри и Горыныч, хотя и были пешими, отстали от рыцарей не намного, и вскоре из лагеря, заглушая лязг мечей, донесся шум и треск сурового богатырского мордобоя. Через несколько минут все было кончено. Не выдержавшие богатырского натиска наемники побросали оружие, умоляя о пощаде. Связанных и побитых наймитов собрали в кружок посреди лагеря.