Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— Ну, вот что, — Яга решительно схватила огромную рыбу на руки. — Пошли лечиться. Пока не вспомнишь, не отпущу.

— Подожди, — Алена ухватила Ягу за рукав. — Мы тут со Змеем придумали, как Черномора проучить. Пожалуйста, подтверди Черномору, что Горыныч умер, а то он мне не поверит.

— И правильно сделает, — Бабушка нарочито нахмурилась, но глаза ее под густыми бровями лукаво улыбались. — Нечего тута позорища разыгрывать. Ожил — и слава Роду. Чего это я буду ради ваших проказ в грех входить, родному брату врать? Вот пусть мне тогда Змей ковер-самолет асбестовый пригонит… И пусть поклянется, что никак не тронет моего братца.

«Змей, солнышко! Слышишь ли ты, о чем мы тут с Бабушкой толкуем?»

«Слышу, милая. Сейчас все уладим».

Яга замерла на секунду, со щукой в руках, прислушиваясь к чему-то, а затем удовлетворенно кивнула. Щука, захлопала жабрами и забила хвостом:

— Не томи, Яга. Тащи скорей меня в воду. Задыхаюсь же…

— Ну, считай, договорились. Поехали, Миевна, лечиться, — Яга, со щукой в руках, села на скамейку и исчезла.

— Вот и славно, — улыбнулась Алена. И, повернувшись лицом к морю, мысленно обратилась к Лебеди:

«Лебедь, ты можешь передать богатырям, чтобы бросали котел и возварщались скорее на заставу? Пусть ведут себя так, словно Змей уже умер».

«Опять вы какую-то аферу придумали, — в голосе Лебеди послышалась укоризна. — Ладно, ладно. Через Алешу все передам».

«Да еще вот что. Передай Черномору, мол, умер Горыныч. Там уже и камень поперек треснул. Так что все достоверно получится. Пусть завтра же везет статую Кощею, а то деньги не получит».

Лебедь в ответ рассмеялась: «Плохо ты еще моего дядю знаешь. Деньги он с Кощея уже получил… Ну ладно. Передам. Горыныч что, представление с оживлением собирается устроить?»

«Собирается».

«Ох, не нравится мне это. Как бы он дядю моего не прибил сгоряча».

«Не прибьет. Он обещал».

* * *

Богатыри и Персиваль вернулись на заставу уже затемно. Персиваль, оказывается, ездил к источнику на Черной — лошадке Алены. Похоже было, что новый всадник пришелся капризной лошади по нраву. Рыцарь первым делом тихонько уточнил у Алены, правда ли, что со Змеем все в порядке. Погостить на заставе он отказался, и остался только переночевать.

Провожали его на рассвете. Богатыри подарили Персивалю хороший лук со стрелами, булатный меч и трофейную золоченую кольчугу.

Юноша нагрузил подарки на своего боевого коня, поцеловал руку Алены, обнялся с богатырями и ускакал.

— Эх, какой бы из него богатырь вышел, родись он на Руси-матушке, — вздохнул Илья.

А в полдень этого же дня Алена вместе с Ильей Муромцем, Добрыней Никитичем и Алешей Поповичем устроили пикник на берегу моря, не вдалеке от богатырской заставы. Расстелив скатерть-самобранку, они расселись вокруг нее, ожидая обещанного Змеем представления.

— Ох, Аленушка, Аленушка, — вздохнул Илья, обгладывая баранью ногу. — До добра не доведет любовь-то Змиева. И со Змеем-то от любви беда приключилася.

— Людям с людьми знаться надобно. А других всех держать на расстоянии, — подтвердил Добрыня, отхлебывая пиво из жбана.

— Да уж, с колдунами жизнь не сладкая, — вздохнул Алеша, задумчиво глядя на море. — Как-то там сейчас моя Лебедушка? Все играет, никак не наиграется, колдовством своим никак не натешится…

— Так и ты, Алешенька, играешься. Удалью, да силой богатырскою, — заметила Алена, отрывая от грозди виноградину. — В смертный бой пойдешь, ее не спросишься. Думаешь, царевне это нравится?

— Ты, Алена, зря все это путаешь, — покачал головой Добрыня. — Бой — мужское дело, богатырское…

— Смотрите, смотрите! Летят! — Алена указала на небо.

Низко, почти над самой водой по небу летел белый, асбестовый ковер-самолет Черномора. На широком несгораемом ковре громоздилась статуя — окаменевший Змей Горыныч.

Алеша удивленно всплеснул руками:

— Но ведь Лебедь говорила, что он…

— Тсс! — перебила его Алена. — Вам ведь сказано, помалкивать до времени. Вот, поешь-ка лучше виноградика.

— Верно, Алешенька, — сзади к богатырю подошла царевна Лебедь. Обняв его за плечи она поцеловала богатыря в ухо. — Потерпи немного. Думаю, сейчас будет очень весело… Мне, например, хочется увидеть сейчас лицо своего дяди.

Лебедь, не выпуская Алешу из объятий, достала свое зеркальце и принялась водить по нему пальцами. В зеркальце тут же проступило лицо Черномора. Карлик сидел на ковре-самолете, опираясь локтем на каменную морду Горыныча. Заметив внизу, на приближающемся морском берегу, трех богатырей, Алену и Лебедь, Черномор самодовольно ухмыльнулся, помахал им рукой, а затем щелкнул каменного Горыныча по носу.

— А теперь я тебя по носу щелкну, — каменная голова Змея улыбнулась, обнажив огромные, уже не каменные, а вполне живые зубы. Тонкий слой застывшего камня пылью и мелкой крошкой слетел с морды Змея и со всего его тела. Встав на лапы, Змей потянулся, расправил крылья и крутанул хвостом так, что асбестовый ковер-самолет качнуло из стороны в сторону.

— Помогите! — завопил Черномор и бросился с ковра вниз, в воду.