Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— Ладно, Глум, — махнул веткой Буба. — Коль ты упрямый такой, коли ты такой вредный, я тогда тебе пол-шишечки дам, ежели последишь еще за моим лесом, пока я сам не стану ходячим.

— А если ты еще целый год прорастать будешь? — не унимался Глум. — Я что же, за какие-то пол-шишечки тут целый год горбатиться буду?

— Ну хорошо. Не шуми, — безнадежно вздохнул Буба. — Сколько хочешь?

— Шишку, не меньше!

— За год? — уточнил, хитро прищурясь Буба.

— А дольше года тут торчать я вообще ни за какие чудеса не согласный!

— Хорошо. За год шишечку, — вкрадчиво продолжил переговоры Буба. — А ежели я раньше ходячим стану? Тогда пол-шишечки, так?

— Не так… Три месяца я уже стерегу. Если общего срока меньше полугода выйдет, тогда, так и быть, пол-шишечки. А ежели больше полугода, так тут ты расшибись, но целую шишечку мне подавай!

— Хорошо. Сговорились, — вздохнул Буба и протянул Глуму руку-ветку. — Солнышко видело, о чем уговор.

— Солнышко видело, — эхом повторил Глум и ударил по ветке своей шестипалой рукой.

Алена, нетерпеливо наблюдавшая за препирательствами леших, облегченно вздохнула.

— Ну теперь-то, Глум, ты можешь проводить меня к дому Бабы Яги?

Глава 3

Книга книгой, а своим умом двигай!

Народная мудрость

— Вот, — Глум показал издали на поляну Яги. — Там она живет… Ну, я пошел?

— Иди, иди, трусишка, — Алена обернулась к лешему, но того уж и след простыл. Девушка только вздохнула, покачала головой и зашагала к знакомой избушке на курьих ножках.

Засыпанную пеплом и костями поляну по-прежнему окружал забор из кольев с насаженными на них человеческими черепами. Посреди поляны стояла избушка, окруженная несколькими срубными постройками.

Алена смело подошла к частоколу черепов.

— Стой! — строго гаркнули на разные голоса одновременно три черепа из стоявших у нее на пути.

У Алены екнуло сердце. Впрочем, было вовсе не так страшно, как тогда, когда она пришла к Яге в первый раз. Просто немного не по себе. Девушка остановилась и стала ждать, о чем ее дальше спросят. Но черепа, подозрительно уставившись на нее, молчали. Вдруг откуда-то справа словно покатилась волна:

— Спроси, кто таков?

— Спроси.

— Кто таков, спроси.

— Спрашивай… — один другому эстафетой передавали черепа.

Когда очередь дошла до тех черепов, что перед Аленой, один — тот что правее — тоже передал вопрос дальше по кругу. Но стоявший левее Алены череп резонно ответил ему:

— Сам спрашивай. Перед тобой чай стоят!

Оплошавший клацнул нижней челюстью, растерянно покрутился на шесте и, не найдя больше, на кого свалить работу, сам спросил Алену грозным, с хрипотцой, басом:

— Кто таков? Пошто пришел?

— Алена я. Названная сестра трех богатырей, что живут поблизости, на заставе, — обстоятельно разъяснила девушка.

— Алена. Сестра богатырей с заставы… — доклад понесся эстафетой вправо по кругу.

Через некоторое время слева черепа начали передавать по кругу ответный вопрос:

— Какая Алена?

— Кто такая Алена?

— Кто такой ваш Алена?

— Какой такой Алена? — механически повторил полученный вопрос, вперясь в нее пустыми глазницами череп, стоящий напротив.

— Да вы Ягу спросите! Придурки! — от возмущения Алена даже притопнула.

— Ягу спроси, — передал соседу справа говоривший с девушкой череп.

— Спроси Ягу.

— Хозяйку спроси, остолоп… — покатилось по кругу.

Еще через несколько секунд уже слева волной пошло:

— Пропустить Алену, болваны!

— Пропустить болванов Алены!

— Что ты мелешь, болван? Пропустить!

— Пропустить велено, остолоп!

— Пропускай, придурок!

— Кретин, пропускай!

— Идиот, пропускай немедленно! — гаркнул в ухо соседу справа череп, «беседовавший» с Аленой, на что тот резонно ответил ему:

— Сам идиот! Тебе велено, ты и пропускай!

После чего, злобно глянув друг на друга и клацнув челюстями, черепа освободили ей проход — колья частокола наклонились в разные стороны.

«Что-то охрана у Яги стала совсем бестолковая…» — Алена, протиснувшись меж расступившихся охранников, с трудом удержалась от искуса показать им язык или покрутить пальцем у виска.

Торопливо взбежав на крылечко, она оглянулась. От частокола с черепами не осталось и следа. Вся поляна была усыпана благоухающими цветами. Вдохнув полной грудью пьянящий аромат летнего луга, Алена постучалась в дверь. Баба Яга встретила Алену у порога. Они сердечно обнялись.

— Заходи, милая. Заходи… Не взыщи, на том краю, откуда нынче ты подошла, у меня одни новобранцы… Ничего, через годик-другой пообтешутся.

Яга махнула рукой, и невидимые руки расстелили на столе белую скатерть. Начали выставлять на нее горшки из печи. Придвинули скамейку поближе к столу.

— Ты садись, милая. В ногах правды нет. Садись, рассказывай… — Бабушка пытливо оглядела Алену с ног до головы. Недовольно покачала головой, рассматривая футболку и шорты. — Эх, молодежь, молодежь!.. Что за обычай-то в вашем мире, эдак вот заголяться?.. Неподобно ведь такое красной девице. Красота ее девичья, заветная, одному лишь милому — желанному… Ну да ладно, мы чего-нибудь придумаем.