Друзья. 25 лет вместе. Как снимали главный сериал эпохи

В основе заботы о Перри лежала доброта. Но и страх ужасных последствий для будущего «Друзей» без Перри. Они верили, что шоу – это семья, и они не оставят ни одного члена своей семьи в трудную минуту. Для некоторых зависимость была признаком морального упадка; для Кевина Брайта это была просто болезнь, которая могла быть исцелена любовью, вниманием и лечением.

Бывали моменты, когда Брайт, Кауффман и Крэйн сталкивались с мучительным вопросом: следует ли убрать героя Мэттью Перри из «Друзей»? Речь шла о здоровье не только самого шоу, но и одного из его ведущих актеров. Хорошо ли для Перри быть звездой популярного телешоу? Модель «Друзей» с шестью главными героями означала, что не было никакого способа заменить кого-либо из них, и шоу не могло продолжаться в отсутствие актера, не нанося серьезного ущерба его устоявшейся модели. Брайт беспокоился, что слава дала Перри так много, что мешала ему оценить, какой урон он наносит своему организму. Каждый из этих разговоров заканчивался одинаково. Мэттью Перри был неотъемлемой частью их шоу, и они могли продолжать присматривать за ним как за частью своей телевизионной семьи.

Как только Перри вернулся из реабилитационного центра, Брайт, Кауффман и Крэйн сочли своим долгом присматривать за актером. Были ли у него признаки рецидива? Что можно сделать, чтобы уберечь Перри от его собственных худших порывов? Создатели «Друзей» всегда поддерживали Мэттью Перри в течение десяти сезонов и не думали, что можно поступить как-то иначе.

* * *

Дэвид Крэйн не переставал думать, что Чендлер и Моника изменили ход шоу. Возникла сенсация в виде снежного кома, когда сценаристы писали один успешный эпизод за другим, и все больше людей задавались вопросом: «А зачем останавливаться?» Пара Чендлера и Моники, по мнению Крэйна, дало шоу новую жизнь, и многие из сценаристов, работавших над более поздними сезонами, согласились с этим.

То, что началось как временная сюжетная линия, продолжало расширяться, приобретая дополнительные измерения, пока два персонажа в «Друзьях» не объявили о любви друг к другу, и эти персонажи не были Россом и Рэйчел. Разнообразия эмоций в отношениях Чендлера и Моники было явно меньше, чем у Росса и Рэйчел. У них царила гармония там, где у вторых бушевала буря; у них было веселье там, где у вторых была грусть; и у них была уверенность там, где у вторых были сомнения. Хотя сценаристы никогда не принимали четкого решения о том, как могут сложиться отношения Чендлера и Моники, все были согласны, что в «Друзьях» только одно место для таких отношений, какие были у Росса и Рэйчел.

Крэйн все еще беспокоился о том, как Чендлер и Моника смогут избежать обыденной семейной жизни. Он боялся, что поклонники будут возмущены шоу с шестью персонажами, сценаристы которого заставляли их спариваться друг с другом во все более нелогичных комбинациях.

Чендлер и Моника должны были быть чем-то другим, чтобы придать шоу иной тон. Крэйн чувствовал, что шоу должно сделать так, чтобы зрители любили наблюдать за другой парой. Чендлер оставался безнадежным дурачком в отношениях, а Моника была властной и непреклонной, но между ними была легкая теплота, которая существовала лишь время от времени в отношениях Росса и Рэйчел. Чендлер и Моника вели себя так, словно рассказывали друг другу шутки, понятные лишь им двоим, и эта атмосфера тихой близости пронизывала весь сериал. С отношениями Чендлера и Моники «Друзья» стали более зрелым.

Чендлер, по мнению Крэйна, всегда был несерьезным парнем, склонным существовать в мире с помощью юмора в качестве защитного механизма. Отношения с Моникой открыли ему силу его собственных чувств и заставили столкнуться лицом к лицу со всем, чего он прежде старался избегать. Чендлер не понимает, чего хотят женщины. Он беспечно заявляет, что лучшая причина для вступления пары в брак – это беременность.

Он все еще боится обязательств, но чувство, что отношения с Моникой защищены от недостатков внешнего мира, поддерживает его. Он говорит Монике, что готов к такой ответственности, но когда с похожим сталкивается Фиби, он объясняет: «И все-таки мне страшно. Постараюсь тебе помочь». А Моника изо всех сил старается думать о Чендлере как об объекте эротического или эмоционального характера. Когда Рэйчел шутит в первой части «Эпизода на Барбадосе», в конце девятого сезона, о том, что она «думала о Чендлере», Моника отвечает саркастическим: «Ну конечно!»

Между Чендлером и Моникой есть нежность, которая долго отсутствовала в шоу, – за исключением, возможно, некоторых более нежных моментов между Чендлером и Джо в первые сезоны. Росс и Рэйчел считают себя неподходящими друг другу и обреченной парой; Чендлер и Моника считают себя странной парой в теории, но прекрасно смотрятся вместе на практике.