Друзья и любовники

Глядя на Дженнифер, Марк видел ее желание, но не мог поверить в то, что оно вызвано его поцелуем. Они установили границы своих отношений. Но если Дженнифер хотелось большего, чем просто дружба, почему тогда она соглашалась на его условия?

Дженнифер быстро взяла себя в руки, вернувшись к своей обычной манере поведения. Она откинула волосы Марка дружеским жестом.

— Увидимся завтра.

— И еще много дней после, Мордашка. Я остаюсь.

Глава 8

Марк направился к своей машине. Сначала он не заметил записку и цветок, прикрепленные к лобовому стеклу.

Он положил портативный компьютер и портфель на заднее сиденье и уже собирался повесить там же плащ, но резко остановился, заметив послание.

При виде бледно-розового конверта и живой белой розы Марк улыбнулся. Он прочитал свое имя, написанное на конверте, и покачал головой. Ему нередко приходили подарки и письма, ведь он был известным журналистом, но при этом он всегда чувствовал себя не в своей тарелке, словно получал что-то, чего не заслуживал.

Сейчас он спешил на чикагский стадион, чтобы взять интервью у нескольких игроков «Чикаго булле» до игры, которая должна была состояться сегодня вечером.

Эта команда закончила сезон с потрясающим результатом — своего рода рекордом. В связи с тем, что было решено освещать в газете игры НБА более подробно, Том Брайер недавно объявил о вакансии помощника ведущего спортивного обозревателя Абингтона.

Для начала ассистенту Марка предстоит заниматься подготовительной работой во время полуфинальных и финальных игр НБА. Том уже начал проводить предварительные собеседования. Скоро Марку нужно будет ввести в курс дела принятого на работу сотрудника.

Сейчас у Марка совсем не было времени на чтение письма от очередного поклонника. Он положил цветок на переднее сиденье, а конверт засунул во внутренний карман пиджака. Направляясь на стадион, Марк полностью сосредоточил свои мысли на предстоящей игре.

Вернувшись вечером домой и вешая плащ, Марк вспомнил о послании, которое не успел прочитать. Он распечатал конверт и вытащил светло-розовый листок бумаги. Как он и ожидал, послание было написано красивым женским почерком.

«Марк!

Я пишу это письмо, ужасно волнуясь. Ты не представляешь, как трудно выразить мои чувства словами… на бумаге… несмотря на выбранную мною анонимность.

Да, я обожаю тебя, ты сможешь понять это по псевдониму, которым я подписываюсь, и по естественной красоте той розы, которую я прилагаю к своему посланию. Но, пожалуйста, Марк, прежде чем ты поддашься искушению выбросить это письмо непрочитанным, я хочу, чтобы ты кое-что осознал. Мы знаем друг друга. На самом деле, даже очень хорошо знаем.

Я пишу эти строки и дрожу, вспоминая, сколько всего мы пережили вместе. Я закрываю глаза и чувствую прикосновение кончиков твоих пальцев на щеке. Стоит мне сделать вдох, и я внезапно оказываюсь рядом с тобой, аромат твоего одеколона возбуждает меня.

На этом я заканчиваю писать. Мне нужно, чтобы ты получил мое письмо как можно скорее. Если я промедлю, если я дам волю своим страхам и сомнениям, которые властвуют надо мной, когда я нахожусь рядом с тобой, я никогда не смогу ничего сказать тебе.

Очень скоро мы снова встретимся. И знай — где бы ты ни был, я всегда думаю о тебе с любовью.

До новой встречи…

Твой обожатель».

Марк не мог оторвать взгляда от бледно-розового листка. Перечитывая письмо, он почувствовал странное и неожиданное волнение.

«Боже мой, — думал он. — Неужели я поддался всем этим словам? Я взволнован письмом обожателя!»

Марк продолжал упрекать себя, думая, что эта женщина, кем бы она ни была, обладала мастерством выражать свои чувства на бумаге, но то, что его так взволновало это письмо, — это уже ненормально.