Друзья и любовники

— Давай оставим этот разговор. Ты прав, я знаю Саманту всего несколько дней. И веду себя глупо.

— Никакие твои чувства не кажутся мне глупыми, Джен, Мне надо знать только одно: откуда у тебя такие мысли?

— А как ты думаешь?

— Из-за Кевина?

— Конечно.

— Я понимаю. Тем не менее, ты должна мне верить. Я не поступлю так, как он. Я не дам никакого повода сомневаться во мне. Я принадлежу только тебе.

— Мне нравятся эти слова, Абингтон, — неуверенно улыбнулась Дженнифер, взяв его за руку. Марк слышал легкую дрожь в ее голосе.

— Не ревнуй меня к ней. После того, что было между нами, это обижает не только тебя, но и меня.

Его слова заставили Дженнифер почувствовать еще большую неловкость. Марк целовал ее ладонь, и она ощущала дрожь. В такой момент она доверяла ему полностью, где бы и с кем бы он ни находился. Включая и Саманту Мелоун.

— Я сделаю все от меня зависящее, — пробормотала Дженнифер, глядя, как губы Марка касаются ее нежной, чувствительной кожи. — Но мне теперь трудно довериться кому-то.

— Понимаю.

Когда он кончиком языка медленно провел по ее ладони, Дженнифер затаила дыхание.

— Я не хотела бы путать одно с другим, — прошептала она.

— Я тоже, Мордашка. — Марк лукаво подмигнул ей, не отрывая губ от ее ладони. — Знаешь, что? Сегодня всю ночь будут демонстрировать шоу «Я люблю Люси».

Дженнифер ухмыльнулась, точно зная, что ее ждет.

— О? Где?

— У меня…

Но до их шоу-марафона Марку хотелось уладить кое-какие дела с Кевином Оуэнсом.

Была вторая половина дня, и Марк подумал, что Кевин, должно быть, уже давно ушел с радиостанции.

Сейчас Кевина, вероятнее всего, можно было застать дома — в окрестностях Чикаго.

Продолжая злиться, Марк размышлял о Дженнифер и ее внезапной, маниакальной боязни других женщин.

Все началось с приезда Гвин, когда он еще не знал о глубине ее чувств. А теперь, с приходом в газету Саманты, у Дженнифер начался второй, еще более яростный, приступ ревности. Предательство Кевина ранило ее намного глубже, чем представлял себе Марк.

Крутя ключ вокруг пальца, Марк подошел к двери Кевина и нажал на звонок. Сколько он ни пытался, ему не удалось вспомнить, когда в последний раз он так сильно нервничал. Может быть, когда брал первое интервью, или когда впервые увидел напечатанной свою статью, или во время первых дней работы в такой популярной газете, как «Сентинел». Марк сгорал от нетерпения, понимая важность сегодняшней встречи. Нравится ему это или нет, но Кевин долгое время был его близким другом, тем человеком, в жизни которого, как в зеркале, отражалась жизнь Марка.

Кевин открыл дверь с вопросительным выражением лица. Через секунду он уже взял себя в руки:

— Привет, Марк.

— Привет. — Они с подозрением смотрели друг на друга. — Могу я войти?

Кевин не ответил, просто отошел в сторону и раскрыл дверь пошире, приглашая Марка зайти.

— Я не ожидал от тебя теплого приема, — пробормотал гость, — но все же ты мог быть и повежливей.

— Зачем? Что мы можем сказать друг другу?

Марк медленно повернулся:

— Послушай меня внимательно. Мы вместе прошли через многое. Разве во имя нашей былой дружбы мы не можем прекратить относиться друг к другу враждебно? Ты избавился от Дженнифер, когда она перестала вписываться в твою жизнь, и теперь пытаешься поступить так же со мной. Я пришел, чтобы попросить тебя остановиться. Люди не бесчувственные. Настало время понять это. Каждый раз, когда ты отворачиваешься от них и исчезаешь, им становится больно.

Кевин начал злиться.

— Не проси меня заткнуться или убираться к черту, — продолжал Марк. — Я пришел сюда только по одной причине — выяснить с тобой отношения. Ты много лет был одним из моих ближайших друзей. Что же, перечеркнуть те пятнадцать лет нашей дружбы? Ты этого хочешь? Если так, тогда прекрасно. А если нет, тогда подумай о том, как ты живешь.

— Ты ханжа и негодяй! — вышел из себя Кевин. — Врываешься ко мне домой, чтобы учить меня жизни?

— Потому что это касается Дженнифер и меня. Есть вероятность того, что ты так же поступишь с Брендой, и в конце концов пройдет не так много времени, и ты сам пострадаешь. Ты мой друг, Кевин. Наши близкие отношения, хотя они и остались в прошлом, дают мне право говорить тебе это.

— Еще чего! — рявкнул Кевин и повернулся к Марку спиной.

По крайней мере, он не выгнал Марка вон. Марк направился вслед за приятелем в гостиную и продолжил разговор, его слова звучали как удары кузнечного молота:

— Да, я ханжа. И признаю это. Но мне хочется, чтобы ты посмотрел фактам в лицо. Ты прислушиваешься больше к своим половым инстинктам, чем к здравому смыслу. Если ты и дальше будешь так поступать, то останешься совсем один. Подумай об этом.

Кевин стоял. Марк тоже не стал садиться. Словно два дуэлянта, они стояли посреди комнаты, глядя друг другу в глаза.

— Из-за чего весь этот разговор? Из-за Дженнифер?

— Нет. Из-за тебя. Ты в последнее время ведешь себя жестоко, и это ненормально. Не забывай, я ведь тебя хорошо знаю. Ревность и мстительность тебе совершенно не свойственны. И основная причина этого разговора в том, что я хочу предостеречь тебя.

Наступило молчание.