Друзья и недруги. Том 2

– Тебе успели сказать… – только и выдавила она из себя, как Дэнис от души расхохотался.

– Никто мне ничего не говорил, кроме того, что ты родила сына и дочь. У меня что, своих глаз нет? – снова взяв на руки мальчика, Дэнис посмотрел внимательнее и ухмыльнулся: – Ой-ой-ой!

Эллен поняла, к чему относился возглас Дэниса, и невольно покраснела. Ее саму смущал темно-ореховый цвет глаз сына. Природа не отказала себе в удовольствии сыграть шутку, воспользовавшись частицей общей крови, что текла в жилах Гая Гисборна и Джеффри, а теперь – и сына Джеффри. Эллен иной раз боялась, не подарила ли она жизнь новому воплощению всего злого, что для нее сосредоточилось в Гае Гисборне. Пристально вглядываясь в сына, она думала о Джеффри, и воспоминания о нем заставляли ее отвергать подобные мысли. Да, похож, но и только! Эллен утешалась тем, что маленький Уильям смотрел на мир широко распахнутыми, доверчивыми и любопытными глазами, а не жестко прищуренными, подозревавшими всех и вся. Угадав причину ее смущения, Дэнис усадил мальчика рядом с сестрой и ласково обнял Эллен.

– И у Гая Гисборна взгляд мог остаться таким же чистым и открытым, как у этого малыша, если бы его сердце не поросло шерстью дикого зверя. Брось краснеть, Нелли! У тебя замечательный сын и дочка-красавица. Вам с Джеффри есть чем гордиться! – бросив смеющийся взгляд на близнецов, Дэнис весело протянул: – Жаль, что я только сегодня узнал. Вот бы удивил Джеффри!

– Ты знаешь, где он?! – воскликнула Эллен, задохнувшись от волнения. – Ты виделся с ним? Когда?

По ее задрожавшему голосу Дэнис понял, как ей важно все, что связано с Джеффри, и поспешил сказать:

– Этой осенью, Нелли. Мы случайно повстречались в Йорке, когда я сопровождал туда графа Уильяма. Вечером посидели за кружкой эля.

Эллен, помедлив, спросила:

– Он что-нибудь говорил обо мне?

– Спрашивал, как ты поживаешь, – прямо ответил Дэнис и передернул плечами. – Мне тогда и пришло в голову, что между вами что-то было. Уж так он впился в меня глазами! Только что я мог рассказать ему, если простился с тобой раньше, чем он? Узнав, что я с той поры не видел тебя, он больше ни разу не упомянул твое имя за весь вечер. Да я и не выспрашивал. Он ведь либо сам скажет, либо из него клещами не вытянешь.

– А что он делает в Йорке?

– Служит ратником в городском гарнизоне. Я стал точно таким же ратником, как он, только служу графу Солсбери. Вот мы и встретились с ним наконец-то на равных, как два никому не известных наемника, – усмехнулся Дэнис. – Посидели до поздней ночи, потолковали о том о сем.

Когда Джон отправился в Йорк, Эллен считала дни, уверенная в том, что теперь вместе с Джоном непременно приедет Джеффри. Она представляла, как они встретятся, как удивится Джеффри сыну и дочери, и ее сердце замирало от счастья. На этот раз Джон вернулся быстро, но снова один.

– Он оставил службу у шерифа Йоркшира в первый день декабря, Нелли, – сказал Джон. – Мы разминулись с ним от силы на месяц! Куда он уехал из Йорка и что собирался делать, Джеффри не сказал ни шерифу, ни ратникам.

Следы Джеффри опять потерялись, и Эллен начала смиряться с тем, что им больше не доведется свидеться, если только жизнь не заложит какой-нибудь лихой неожиданный поворот. С головой уйдя в материнство, она перестала тосковать по Джеффри с былой остротой и вспоминала его без прежней боли. Воспоминания постепенно утрачивали яркость, и на смену им вернулись другие.

Однажды ей приснился Робин. Вернее, не он сам, а времена, в которые Эллен жила в доме Робина в Локсли, когда там еще не объявился Гай Гисборн. Видения были такими живыми, настолько изобиловали лицами, разговорами, событиями, вернув Эллен в дни юности, что, проснувшись, она не сразу поняла, где находится. Открыв глаза, она ожидала увидеть скромное убранство спаленки в Локсли, услышать голоса Робина и маленькой Клэренс и осознала, что она в Веардруне, когда расхныкались проголодавшиеся близнецы.

Весь день Эллен пребывала под впечатлением сна и вспоминала, вспоминала, вспоминала… В ее сердце внезапно очнулась прежняя многолетняя любовь к Робину, вытеснив все прочие чувства.

«Как я только могла подумать, что смогу полюбить кого-то, кроме тебя?! – мысленно разговаривала она с Робином. – Как посмела тебя с кем-то сравнить? Ты один был и останешься в моем сердце. Прости меня за то, что, поддавшись влечению, причиной которого было горе от твоей гибели, я едва не отступилась от памяти о тебе!»