Друзья и союзники Рима [с иллюстрациями]

– Была немного мальчикоподобна, когда только поступила. Как ты это называешь – перекручена?

– Ага, перекачана.

– Это было у неё поначалу, но сейчас – сам видишь, всё соразмерно. Снаружи, но внутри – по-прежнему сильна, хи-хи! Мне так не суметь – я ведь рассказывала тебе?

– Ага, – их там, как и финикийских жриц Астарты, учат и мышцами своей звизды владеть так, чтоб даже лёжа под мужиком неподвижно, одними только ими могли его по высшему классу обслужить, и этим Меропа меня тоже ублажала, и если уж она в этом плане послабже этой Хитии, то какова ж спартанка?

– Когда она с "игрушкой" занималась, так всё занятие работала с ней непрерывно, и когда она слишком увлекалась – вода, бывало, выплёскивалась фонтаном! – игрушкой у греческих гетер вовсе не хрен-самотык деревянный называется, как кто-то тут, небось, подумал. Есть у них, конечно, и настоящие фаллоимитаторы – деревянные или керамические, но они у них "лоури" называются. А "игрушка" у них – это прозрачная баранья кишка, заклеенная с одного конца, которым она и вставляется внутрь. Потом туда заливается вода – до половины примерно, и задача тренирующейся ученицы – сжимать кишку исключительно мышцами своей звизды, чтобы вода в ней поднималась и начинала вытекать из открытого конца. В общем, эта Хития была чемпионкой по силе звизды и по искусству управления её мышцами, да ещё и по многим видам танцев вдобавок. Разве ж можно такой высший разряд давать, чтоб она, молодая и свежая, да ещё и столь искусная по этому делу, у прославленных гетер лучших любовников поотбивала? Никак не можно!

Одну за другой гортинка представляла мне выходящих из храма Афродиты аулетрид в том порядке, в котором они выходили – все в скромненьких таких белых пеплосах с узеньким золотистым пояском, длинных, но с разрезом внизу до бедра, из которого то и дело показывались ноги. Четвёртая, Юмелия из Родоса, тёмная шатенка, была отличной флейтисткой – музыкантшей, а вовсе не тем, о чём тут могли подумать некоторые особо испорченные, но в остальном – прилежной, но не выдающейся ничем особо середнячкой. А вот пятая, Аглея из Массилии, высокогрудая длинноногая и пышноволосая брюнетка – на неё Меропа посоветовала мне обратить особое внимание. Причём, именно мне – это она подчеркнула, намекая, что дело тут вовсе не во внешности, наиболее соответствующей моему вкусу, а в её ОСОБЫХ способностях. В них-то и её беда, делающая её второй "той самой" в этом выпуске, которой тоже никак не можно дать высшего разряда. Шестая, Филомела из Афин, тоже брюнеточка, но с волосами пожиже и ногами покороче, была выдающейся декламаторшей и певицей, но средненькой по всему остальному. Вышли из храма, продефилировали пританцовывая, потом в кучку собрались покомпактнее, но приняв наиболее выигрышные для своей внешности позы. Ведь этот конкурс, на который со зрителей по драхме с носа за вход берут – по сути дела главные смотрины будущих гетер, на которых они и показывают себя будущим любовникам…

– А почему их только шесть? – не въехал я, – Ты же, кажется, говорила мне о гораздо большем их числе?

– Да, их было больше, – подтвердила критянка, – Но одна сумела вскружить голову перспективному жениху так, что тот предложил руку и сердце ей, а не сговоренной уже невесте. Нравы в Коринфе уже не те, что в прежние времена, и теперь такое бывает чаще. Две попались на преждевременной любовной связи, а это до выпуска строжайше запрещено, и сейчас они сидят под замком, а их судьба будет решаться позже. Одной, может быть, ещё и дадут низший разряд, за неё есть кому заступиться, а вторую уж точно выгонят в портовые порны. Ещё одна сумела не попасться на самих шашнях, но не сумела уберечься от их последствий и попалась на избавлении от плода – её уже выгнали. Одна тяжело больна – уже выяснили, что отравлена соперницей, и сама эта соперница тоже под арестом. Если отравленная поправится – отравительницу выгонят в порны, если нет – повесят на городской стене…

Повешение у рафинированных светочей средиземноморской цивилизации – совсем не то, что у неотёсанных варваров. Это у нас просто и незатейливо вздёрнут на суку, а у этих цивилизованных повешением распятие называют. Прикуют или привяжут к кресту или на той же стене – и виси подыхай от жажды, да ещё и вороньё заживо клевать слетится. Бррррр!

– Так это из тех, о ком я тебе рассказывала, а ещё пятерых и я там не застала – они раньше отсеялись как ни на что не годные. Вместе с ними, получается, в школе было семнадцать, а теперь вот, как видишь, осталось шесть, и высший разряд из них получат только четыре – если не случится какого-нибудь невероятного чуда для этих двух и не провалит испытания никто из этих четырёх…

Подразнили эти шесть девиц своими ужимками толпу, пока вся комиссия наставниц подтягивалась, затем выстроились в ряд и накинули на головы покрывала.

– Сейчас будут проверять их знания, и те, кто не знает ответа на заданный вопрос, по традиции школы должны закрыть лицо, – пояснила Меропа.