Друзья и союзники Рима [с иллюстрациями]

– Пустяки, мне правда в глаза не колет. Да, я – варвар, и для меня нет особой разницы между спартанским тираном и нумидийским, да и римским тоже, если совсем уж начистоту. Но разве в этом суть? Допустим на миг, что вашему Набису повезло, и он ни в чём не ошибся. Но дальше-то что? Ну, восстановил былую численность спартиатов за счёт приёма в их число части илотов и периеков. Ну, поделил между ними отнятую у богатеев землю. Ну, возродил законы Ликурга. Ну, удержал власть и передал её потомкам, которые продолжат ту же политику. Но ведь всё это – устранение ПОСЛЕДСТВИЙ спартанских бед, а не их ПРИЧИН. Причину я тебе назвал, она – в ваших законах, в том числе и в тех самых законах Ликурга. Не может земля оставаться навечно в руках многих, если она – единственный дозволенный законами и одобряемый общественным мнением источник доходов благородного человека. Спустя полвека или век, пускай даже и два, но все беды Спарты возродились бы вновь…

– И это же, ты считаешь, ждёт и Рим?

– Да, думаю, что то же самое ждёт и Рим. Не так скоро – за счёт масштабов, но тоже неизбежно. Поэтому я и, невзирая на всё его грядущее величие, не хочу жить в Риме сам и уж точно не посоветую этого своим потомкам.

– Ты рассчитываешь, что ваше государство в Испании избежит той же участи? – спросила массилийка.

– Да, если наши потомки сумеют сохранить его независимость от Рима. Друг и союзник Рима, неизменно помогающий ему в Испании, но при этом отдельный от него и живущий по своим собственным законам. Государство только-только создано, законы только вырабатываются, и традицией в нём станет то, что будет установлено сейчас, вот в эти ближайшие годы. И если мы знаем главные ошибки и Спарты, и Рима – зачем же мы будем повторять их у себя? Нам такого не надо. Наш царь с самого начала ограничен в своих властных полномочиях и один, по собственному произволу, не может почти ничего. Поэтому нам не грозит тирания, и нет необходимости устанавливать республиканский идиотизм с ежегодно сменяемыми правителями. В небольшое по численности постоянное правительство легче набрать неглупых людей, дурные амбиции которых не повредят народу и государству, а о царском троне никто из них даже мечтать не будет, ведь трон – наследственный царский. Не будет у наших аристократов и стремления отобрать землю у крестьян – ведь у нас не будут презираемы ни торговля, ни ремесло, и не с малодоходного земледелия будут основные прибыли аристократии. А соседство с заведомо сильнейшим Римом избавит наших правителей от несбыточных великодержавных амбиций, и никто не пошлёт наших солдат-ополченцев воевать за пределами Испании. Ведь если нам нельзя завоевать окрестные страны для себя – зачем нам напрягаться, завоевывая их для Рима? Римские крестьяне не разорялись, пока воевали в пределах Италии – не то, что теперь, когда попав на службу в заморские провинции, они годами не видят дома, семьи и своего надела. Не разорятся, думаю, и наши крестьяне, проходя военную службу недалеко от дома и возвращаясь домой в тот же год. А положенный семьям убитых и тяжелораненых государственный раб – хороший стимул для государства беречь солдат, не жертвуя ими понапрасну в не обдуманных как следует и не очень-то нужных ему военных авантюрах.

– У вас, получается, всё продумано, – поразилась гетера, – И если это удастся, то выходит, что в какой-то момент, когда Рим, как ты считаешь, надорвётся и ослабеет…

– Очень нескоро, Аглея. Мы – уж точно не доживём.

– Но когда-нибудь это ведь случится? И ваше государство в Испании, сохранив свои силы, окажется сильнее Рима?

– Рим очень велик и ещё ОЧЕНЬ долго будет силён. А мы – не враги Рима, мы – его друзья и союзники, – напомнил я, назидательно воздев кверху палец, но ухмыляясь при этом как можно лицемернее.

– И все ваши расчёты – только на эту хорошо продуманную политику?

– В основном, но не только. Ещё – на механику, – на сей раз я ухмыльнулся хитро, а Володя и вовсе расхохотался, и причина у него на то была достаточно веская…