Друзья и враги за Кавказским хребтом

Факты говорят, что во главе этой группы стоит второй секретарь ЦК компартии Грузии т. М. Барамия. Эта группа состоит из мингрельских националистов. В ее состав входят министр юстиции т. Рапава, прокурор Грузии т. Шония, заведующий административным отделом ЦК компартии Грузии т. Кучава, заведующий отделом партийных кадров т. Чичинадзе и другие (все эти деятели были ставленниками мингрела Берии и, соответственно, подконтрольными ему. — Примеч. авт.). 2. Мингрельская националистическая группа т. Барамия преследует еще другую цель — захватить в свои руки важнейшие посты в партийном и государственном аппарате Грузии и выдвинуть на них мингрельцев. 3. Несомненно, что, если антипартийный принцип мингрельского шефства, практикуемый т. Барамия, не получит должного отпора, компартия Грузии распадется на ряд партийных провинциальных княжеств, обладающих “реальной” властью, а от ЦК КП(б) Грузии и его руководства останется лишь пустое место… Грузинская эмиграция в Париже, как известно, обслуживает своей шпионской информацией о положении в Грузии американскую разведку. В последнее время американская разведка стала давать предпочтение шпионской информации от Гегечкори (политический деятель Российской империи, с 1920 г. — эмигрант. — Примеч. авт.). Но шпионско-разведывательная организация Гегечкори состоит исключительно из мингрельцев. ЦК ВКП(б) не сомневается, что шпионскую разведку Гегечкори обслуживает немалое количество мингрельских националистов, входящих в состав антипартийной и антигосударственной группы т. Барамия…»

Но политика Сталина в этом вопросе оказалась «блокированной» Берией и бериевцами. Об этом свидетельствует фрагмент нового постановления ЦК партии по тому же вопросу — «Положение дел в Компартии Грузии» от 27 марта 1952 г.: «…В ЦК поступили серьезные сигналы, показывающие, что дело с исправлением ошибок и недостатков в работе ЦК КП(б) Компартии Грузии по выполнению постановления ЦК ВКП(б) от 9 ноября 1951 г. идет неудовлетворительно».

Это («Мингрельское») дело было прекращено по распоряжению Берии и Президиума ЦК КПСС в середине марта 1953 г., то есть через неделю после похорон Сталина. С реабилитацией всех обвиненных в мингрельском национализме и в планах захватить руководство Грузией…

О том, что Сталину власти Грузии фактически устроили обструкцию уже в 1951 году, свидетельствует и фрагмент воспоминаний генерала-лейтенанта Н.С. Власика, начальника охраны И.В. Сталина с марта 1946 г. по май 1952 года включительно («Я охранял Сталина»):

«Поездка в Боржоми.

Обычно т. Сталин отдыхал в Сочи или Гаграх, но в 1951 году он решил поехать в Цхалтубо, чтобы принять лечебные ванны, у него болела левая рука.

Приехав в Цхалтубо в августе, мы попали в самое жаркое время. Там было невыносимо душно. Приняв несколько ванн, И.В. не выдержал жары и решил прервать лечение и уехать отдыхать в Боржоми, где было гораздо прохладнее.

Вызвав меня, он поручил мне узнать о состоянии дороги через Сурамский перевал (кратчайший путь между Цхалтубо и Боржоми. — Примеч. авт.), так как он хотел ехать на машинах, а также подготовить помещение, где бы мы могли остановиться. Я отправил в Боржоми шофера проверить дорогу и сотрудников привести в порядок помещение.

Первый секретарь ЦК компартии Грузии Чарквиани был лично предупрежден т. Сталиным, что он будет отдыхать в Цхалтубо и заедет в Боржоми, и, хотя Чарквиани заверил т. Сталина, что дача в Боржоми приведена в порядок, эта дача оказалась настолько запущенной, что жить в ней было невозможно (Чарквиани был снят с должности в середине марта 1952 года. — Примеч. авт.). На этой даче во всех комнатах была грязь, водоснабжение неисправно, ванны не работали, на дверях не было запоров, не было ключей, задвижек, на кухне был устроен склад. В Цхалтубо вождь тяжело перенес 2-суточную жару, а туг еще непорядок в Боржоми.

В течение двух дней мы привели все в относительный порядок и создали элементарные удобства. Дорога оказалась в приличном состоянии, и через Сурамский перевал мы благополучно прибыли в Боржоми.

Во время пребывания в Боржоми мы часто выезжали на машинах в окрестные города. Тов. Сталин любил побеседовать с местным населением. Выйдет из машины, поговорит со стариками, покатает на машине ребят и, довольный, возвращается домой.

Однажды во время прогулки мы заехали в чудесную дубовую рощу. Тов. Сталин любил отдохнуть и поесть на воздухе, мы всегда возили с собой несессер с посудой и продукты. Только мы вышли из машины и начали организовывать стол и закуску, как я увидел военного в чине полковника, который направлялся к нам. Подойдя ко мне, он доложил, что мы находимся на территории артсклада, где посторонним останавливаться воспрещается. Я объяснил ему, что мы приехали с т. Сталиным и если здесь нет опасности взрыва, то мы хотели бы здесь отдохнуть. Заверив нас, что опасности никакой нет, он снял пост, который находился поблизости.