Друзья мои, приятели. Три юмористические повести

Первый звонок.

Петька запереступал ногами.

Обежал вокруг шапито.

Снова вернулся к входу.

И решил, что нагнёт голову и бросится вперёд, как грозный зверь…

— Пара, ты откуда взялся?

Это подошёл Виктор с незнакомым мальчиком в берете.

— Из дому взялся, — ответил Петька. — Кончилось моё знаменитое путешествие. В чулане отсидел. Опять сбежал. А билета нет.

— А это видел? — И Виктор показал ему пропуск. — На три лица. Вот втроём и пройдём.

Петьку будто в холодильник сунули — дрожь его пробила, он еле слышно спросил:

— Да ну?

— Идём, идём.

Петька еле удержался, чтобы от страха не зажмурить глаза.

А вдруг…

Но — пропустили!

Пропустили!

И это было ещё не всё счастье. Петька-то куда, по-вашему, сел?

Сел он в первом ряду, в первом!

Рядом со злой девчонкой!

— А ты как сюда попал? — спросила она.

— Законно, — ответил Петька нежным голосом, — по всем правилам.

— Ты разве тоже лицо?

А Петька от счастья даже поперхнулся и не смог ответить, а только кивнул.

— А вот как ты сюда попала? — спросил Виктор.

— Не разговаривай с ними, — сказала бабушка, — скоро их выведут. Они хулигански заняли чужие места.

Хотел Петька сказать ей то, что следовало бы, но не сказал.

— Эскимо! Эскимо! Кому эскимо?

— Сюда! Сюда! Мне! Мне! — закричала Сусанна. — Две штуки! Две штуки! Бабусенька, покупай быстрее! Ты сегодня пенсию получила! Две штуки! Две штуки!

Бабушка сняла серебряные бумажки с обеих мороженок, а злая девчонка начала есть сразу две, гордо поглядывая на мальчишек.

И причмокивала на весь цирк.

Мальчишки отвернулись.

Второй звонок.

Они заёрзали и затолкались.

Вдруг подходит дяденька в цирковой форме и спрашивает у Сусанны:

— Тебя звать Лёля?

— Что вы? — возмущённо отозвалась бабушка. — Её зовут Сусанночка. И не спрашивайте, где дедушка. Я бабушка.

— А Лёлишна с дедом не придут, — весело сообщила злая девчонка. — Он заболел, спасибо ему за это, и ей нельзя уходить. Она меня послала. Законно. По всем правилам.

— Понятно, — сказал Виктор, — хулигански заняла чужое место.

— Так вот почему тебя с почётом встретили, — сказал Петька.

И тут — третий звонок.

И Петьку от удовольствия и счастья приподняло с сиденья.

И опустило обратно.

На мгновение почти погасли лампы и тут же ярко вспыхнули. Грянул оркестр.

Мальчишки в такт музыке при^ТОпы^ВАли но^ГАми.

Началось цирковое представление.

А в нашей программе начинается следующий номер. Называется он «Скоростная помощь». Исполняют его наездница Эмма и Григорий Васильевич на лошади Аризоне!

Артисты — товарищи Эдуарда Ивановича — решили сделать всё, чтобы Лёлишна сегодня побывала в цирке.

Вызвать такси не удалось. Просьбу могли удовлетворить только часа через два.

И, как назло, шофёров цирковых автобусов отпустили до-конца представления.

— Через полчаса девочка будет здесь, — сказала наездница Эмма. — Аризона свободна.

— Седлай Аризону! — приказал Эдуард Иванович. — А я пойду договорюсь с директором.

Аризона — старая цирковая лошадь. Она уже не выступала, была уже обыкновенной лошадью, на ней просто ездили.

И вот из ворот служебного дворика красиво выбежала серая, в тёмных пятнах-яблоках лошадь.

А на ней Григорий Васильевич и Эмма.

Копыта Аризоны звонко зацокали по асфальту в тот самый момент, когда прозвенел третий звонок.

Прохожие останавливались и глазели вслед всадникам.

Милиционеры от удивления брали под козырёк.

Аризона бежала, как привыкла бегать на арене, — быстрым ровным шагом, лебедино выгнув шею.

У дома Лёлишны Эмма натянула поводья.

Аризона остановилась, словно сказочный конь. Казалось, что вот-вот из её трепетных ноздрей вылетит пламя. Она переступала ногами, как бы пробуя асфальт.

Все жильцы смотрели во все глаза изо всех окон.

Григорий Васильевич уже стучался в квартиру на пятом этаже.

Разгорячённая бегом, необычной обстановкой, чувствуя на себе десятки глаз, Аризона, видимо, вспомнила молодость — как она выступала в цирке. Она не могла стоять на месте — пританцовывала.

Изумлённая Лёлишна остановилась на крыльце.

— Садись! — коротко сказал Григорий Васильевич и помог ей взобраться на лошадь.

— Алле! — приказала Эмма.

Аризона зацокала копытами.

И все жильцы изо всех сил замахали всеми руками.

Григорий Васильевич вернулся к дедушке.

Аризона красиво и гордо бежала по вечернему городу, и не она боялась автомобилей, автобусов, троллейбусов и трамваев, а шофёры, водители и вагоновожатые удивлённо тормозили, увидев маленьких всадниц.

Лёлишна крепко держалась за Эмму.

Было и страшно, и весело, и ещё как-то.

На одном из перекрёстков милиционер пропустил их даже на красный свет.

И, конечно, откозырял.

А когда проезжали мимо большого кинотеатра, выходившие из него зрители зааплодировали.

А старичок один помахал шляпой и крикнул:

— Брависсимо!

А дяденька один крикнул:

— Сила!

И опять, видимо вспомнив свою молодость, Аризона остановилась и опустилась перед зрителями на одно колено — спасибо вам!

И ни одна машина не объехала её.