Друзья-подруги

— Кошка, — Тхар бесцеремонно подсунула ему нужным местом предмет обсуждения. — И она же трёхцветная, такими только кошки бывают. Как ты сразу не догадался!

Радег заглянул в наглые зелёные глаза и вздохнул:

— Обманщица!

Тхар засмеялась. Кошка, которой надоело лежать на спине, вывернулась из её рук и запрыгнула в нагретое орком кресло, укладываясь там калачиком.

А Радег перевёл глаза на сидящую рядом девушку. Против его воли, а точнее, нагло сметя последние остатки стыда и здравого смысла, мысли возвращались к тому, что сидят они на постели, одни, рядом, и дверь она, кажется, за собой закрыла… А как мило у неё румянятся щёки, и какие мягкие даже на вид розовые губы, а тёмные глаза в неярком свете камина и пары свечей кажутся бездонными. И достаточно протянуть руку, чтобы обнять её за талию и прижать к себе…

Сейчас, здесь, так близко, Тхар была невероятно женственной и нестерпимо желанной, и все мечты и обрывки снов, безжалостно донимавших Радега с начала их знакомства, разом встали перед глазами и потребовали срочного воплощения в реальность. И мужчина послал всё к Хазгуду, протянул руку и убрал прочь полотенце.

— Эй! — возмутилась Тхар, подхватывая его и отбрасывая упавшие на лицо волосы.

— Никогда не видел тебя с распущенными волосами, — ответил Радег, довольно глядя на неё.

— Они мокрые, — заметила Тхар, вставая резким движением и пытаясь набросить полотенце на голову, но Радег не дал — вырвал и отшвырнул, хватая девушку в объятья. — Радег! — успела возмутиться она, прежде чем он закрыл ей рот поцелуем.

Наученный горьким опытом, он успел перехватить её колено, но всё же отклонился.

— Немедленно отпусти меня! — зло воскликнула Тхар, изо всех сил упираясь руками ему в грудь.

— Ты такая красивая, — невпопад ответил Радег, одной рукой за талию прижимая её к себе ещё крепче, а другой с наслаждением зарываясь во влажные, невероятно мягкие волосы, большим пальцем ласково погладив по щеке и любуясь. — Я не хочу тебя отпускать. И не буду.

И Тхар могла сколько угодно пытаться прожечь его гневным взглядом, раздробить ему пальцы на ногах каблуком сапога и сломать рёбра этими нежными маленькими ручками, смешная! Мужчина перехватил очередной удар и поднёс к губам, мягко целуя костяшки. Как тогда, когда это невесомое хрупкое создание гордо восседало на нём с видом победителя. Ну, мы ещё посмотрим, кто кого! Радег ловко подставил не прекращающей попыток выбраться девушке подножку и, аккуратно повалив на кровать, снова потянулся поцеловать, несмотря на её попытку выскользнуть:

— Не смей! Отпусти меня сейчас же!

Это была глупая просьба, которую Радег при всём желании не смог бы исполнить — сейчас, когда Тхар была в его объятьях, Радег совершенно не мог с ней расстаться.

— Нет, — покачал он головой, покрывая поцелуями её лицо, хотя девушка пыталась увернуться, и нашаривая одной рукой легко выскальзывающие из петель пуговицы кофты. — Нет. Сейчас не могу. Просто не могу, — он стал целовать её шею, прошептав: — Ты такая сладкая…

— Это мыло Мирелы сладкое! — попыталась отвлечь его девушка. — Радег, прекрати и отпусти меня! Мне неприятно!

— Ты же сама пришла, — напомнил Радег, расстёгивая очередную пуговицу, хотя девушка пыталась то перевернуться на бок, то прижаться к нему, чтобы помешать.

— Я не в твою постель пришла, а мириться! — взвыла девушка, яростно пытаясь оттолкнуть его.

— Ну почему бы не помириться в постели? — предложил орк, улыбаясь ей. А что, это мысль! Убедить её раз и навсегда, что зря она его отталкивает…

— Потому что я не хочу! Прекрати! — Тхар изо всех сил извивалась, но ни выбраться, ни натянуть обратно убранные с плеч края кофты не могла. — Радег, если ты меня сейчас не отпустишь, ты мне больше не друг!

— А я как раз хотел бы быть тебе больше, чем другом, — выдохнул Радег, и наклонился ниже, настойчиво оттягивая вниз кофту и нежно прикасаясь губами к белой коже снова и снова.

— Радег, если ты сейчас не остановишься, — неожиданно холодным спокойным голосом негромко произнесла Тхар, — то ты мне не просто больше не друг. Ты мне никто и даже хуже, чем никто. Просто ублюдок, любящий насиловать женщин, понял?

На последнем слове её голос всё же сорвался, резанув орка болью. Он разогнулся и растерянно посмотрел в её глаза. Тхар глядела на него так, будто он только что своими руками вогнал ей в сердце нож, да ещё и провернул для верности. Будто предал её, а она уже было поверила, что можно ему доверять. А хуже всего — девушка беззвучно плакала. Крепясь, смаргивая, делая вид, что вовсе это не из уголков её расширенных от обиды глаз слёзы крупными бусинами скользят и теряются в разметавшихся по одеялу волосах.

Плачет… из-за него…