Друзья поневоле, или забавные истории заброшенного дома

— Эх, — тёмные вы люди, — негромко каркнул Ворон, решив хоть немного развеять безнадёжно сгущавшуюся тьму всеобщего невежества. — Да всё живое на земле делится на «жаворонков» и «сов». «Совы» по утрам дрыхнут, а вечером их не угомонишь, — всё мечутся: обязательно какую-нибудь уборку или постирушку затеют, на ночь глядя. Ну, а «жаворонки», — те наоборот, — тем уже с раннего утра неймётся: то им жрать подавай, то ещё чего-нибудь пофривольнее… И каждый из них считает, что он-то как раз и прав. Вот и попробуй, поживи так вместе. Особенно, если это муж да ещё не с чьей-нибудь, а со своей женой…

— Ранней пташке и бог подает, — нравоучительно и простодушно заметила Цыпа.

Кок степенно прокашлялся и попытался начать ни к чему не обязывающую светскую беседу:

— Хорошая сегодня погодка…

— Кому и вьюга — подруга, — буркнул в ответ ещё не совсем проснувшийся Сержант.

Хомо слегка приподнялся на своём диванчике, с грустью посмотрел на пустую банку из-под пива, валявшуюся на полу, подцепил её лапой и вдруг с неожиданной энергией, пристукивая банкой по ручке дивана, хрипло запел:

Коль голоден с утра ты встал,
Потуже затяни ремень,
Подумай, сколько ты проспал,
А то проспишь и целый день.

Давай вставай! Труба зовёт!

Победы в жизни впереди,
Не то проспишь, как старый крот,
Всю жизнь, все лето, пол зимы.

Эта оптимистическая песенка, которую сам Хомо исполнил, даже и не подумав подняться с дивана, остальными присутствующими была воспринята как некий призыв к каким-то действиям. Даже Цыпа одобрительно подквохтнула, а Крыс вылез из-под сломанной половицы, уселся на задних лапках и открыл рот, собираясь что-то спросить. В этот момент Сержант, окончательно разбуженный песнопениями Хомо, сердито вскочил, его передние лапы всей тяжестью массивного тела бухнули по надломленной половице, она безнадёжно треснула, и одна её половина провалилась под пол, в то время, как другая половина вместе с мирно сидевшим на ней Крысом взмыла в воздух, как качели или подкидная доска.

Крыс с открытым ртом и дико вращающимися глазёнками плавно пролетел под самым носом у оторопевшего Ворона, на секунду завис в воздухе и уже оттуда плюхнулся прямо на живот Хомо, всё ещё лежавшего на диване. После этого он куда как менее плавно брякнулся на пол. Хомо, согнувшись пополам, сдавленно захохотал как сумасшедший, а Цыпа сочувственно закудахтала над растянувшимся на полу Крысом. Сержант удрученно рассматривал половицу, а Крыс едва нашел в себе силы испуганно сказать:

— А я как раз только собрался спросить Хомо, — а почему пол зимы?

Начало дня несомненно было многообещающим. Хомо кое-как разогнулся и, всё ещё давясь от смеха, сказал:

— Да у тебя, Крыс, готовый номер по воздушной акробатике. С такими талантами ты не пропадёшь. Я тебя в цирк пристрою.

Крыс, уже немного пришедший в себя, покосился на Муру и, стараясь сохранить остатки достоинства, промолвил:

— Да уж, я — человек способный.

Хомо, наконец, отдышался, широко зевнул и сказал:

— Надо бы полазить по окрестностям, — может, что и найдем.

Поскольку на данный момент все присутствующие относились к наиболее свободомыслящей, то бишь, совершенно безработной части населения, не обременённой излишними правами честных собственников, наличием постоянного места жительства или тщедушными потугами мелкого несчастного предпринимательства, то все они с задумчивым интересом впитали эту глубокую мысль. Своей явной неопределенностью, но определенной перспективностью для обеспечения ближайшего будущего, она безусловно всех заинтересовала.