Друзья поневоле, или забавные истории заброшенного дома

— Так вот. Обычно он нас не трогал, но как-то раз он подвыпил да и начал гонять Лили по кибитке, ну, то есть, по трейлеру, — да ещё какой-то резиновой штуковиной. И девушке этой штуковиной оттянул по одному месту, причём весьма и весьма чувствительно…

— А место-то было хорошее? — как всегда, не удержался Крыс.

— Хорошее, хорошее. Даже очень, — успокоил его Хомо. — Ну, Лили завопила, как недорезанный поросёнок, а я с перепугу у него эту штуковину выдернул да и, ей-богу, только слегка ею дотронулся до его пустой башки. А он сразу успокоился и лежит себе, — размышляет. А девушка в трогательном испуге на него смотрит Я и смылся от греха подальше. Вот те и вся трогательная история, — закончил Хомо.

— Так твой хозяин теперь слегка тронутый? — опять спросил дотошный Крыс, с большим сомнением глядя на здоровенные лапищи Хомо.

Все помолчали с некоторой грустью, — наверное, каждому из них вспомнилась его собственная жизнь.

— Бедная девушка, — прокудахтала Цыпа. — Я всегда говорю, что пить — это последнее дело.

— А какое дело предпоследнее? — поинтересовался Крыс. Не дожидаясь ответа от Цыпы, Хомо спросил:

— Ну, а ты, Цыпа? Как ты тут оказалась со своим индюком?

— Попрошу без личностей! — строго сказал Кок.

— Нет! Давайте-ка спать. Лучше завтра послушаем, — решительно заявил разлёгшийся на полу Сержант, который уже совершенно засыпал.

— Ну завтра, так завтра, — сказал Кок. — Я подготовлю кратенький конспект моего рассказа.

— Нашего, — торопливо поправила Цыпа.

На этом вечерние посиделки, а для кого и полежалки, закончились. Гроза уже проходила, но крупные капли дождя все ещё барабанили по крыше.

История вторая Находки в доме

Наступило утро. Гроза прошла. Всходило солнце.

Первым, — ни свет, ни заря, — подхватился Кок. Он радостно и призывно прокукарекал, но ответом ему было лишь чёрствое молчание со стороны спящих, сопящих и храпящих.

Одна только Мура осторожно ступила в комнату и лениво огляделась. Вот уж верно, что «ночью все кошки серы». Появившаяся на свету Мура оказалась симпатичненькой голубенькой кошечкой с большими зелеными глазками и нахальным ротиком. Она изящно прошествовала к двери. Колокольчик на её шее едва слышно мелодично позвякивал. Кок, кося глазом, церемонно ей поклонился, но Мура, как и все прочие нахальные молодые особы в этом мире, не удостоила его ответом.

Из-под оторванной половицы вылез Крыс. Вид у него был, хотя и сонный, но пронырливый. Оглядевшись и не увидев ничего достойного его внимания, Крыс снова юркнул под пол. Там что-то зашуршало.

Хомо валялся на продавленном диване и пускал в потолок кольца дыма. Под головой у него был подложен «цилиндр», — хотя, возможно, он просто в нём заснул, — ну как-то не хотелось верить, что у него могут быть такие дурные привычки. Трудового энтузиазма от него не исходило.

— Курить с утра, да ещё натощак, — самое вредное! — прокудахтала появившаяся Цыпа. — К тому же, — это совершенно лишние расходы.

— Самое вредное — это вставать натощак, да ещё с утра, — недовольно буркнул Кок.

Хомо глянул на Сержанта, растянувшегося на боку, отбросив все четыре лапы. Под головой у него лежал рюкзачок Хомо. Сержант негромко сопел, и бока его плавно вздымались и опадали.

— Карр! Что с утра тут за базар-р!? Карр-кто тр-р-рудно жить совместно «жаворонкам» и «совам», — недовольно прокаркал сверху Ворон. — Колобродят тут спозаранку. Подумать не дают спокойно.

Из-под половицы высунулся Крыс:

— А какие совы? Какие жаворонки? Они — что? Тоже у нас поселились?