Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Согласно поправке министра торговли и промышленности, Сергея Тимашева, приобретение недвижимости акционерными компаниями второй категории должно было ограничиваться 200 десятинами земли. С Тимашевым согласилось большинство членов Совета министров во главе с премьером Владимиром Коковцовым, в то время как три министра – юстиции (Иван Щегловитов), внутренних дел (Николай Маклаков) и народного просвещения (Лев Кассо) – требовали вообще устранить евреев из руководства и таким образом решить вопрос о приобретении компаниями земли. Еще более непримиримую позицию занимал в то время товарищ (т. е. заместитель) министра внутренних дел Владимир Джунковский. Еще в 1911 году, занимая должность московского губернатора, он подал царю отчет, в котором отмечал, что евреи не должны быть даже пайщиками акционерных товариществ и обществ, претендующих на недвижимые имущества вне городов[1057].

После отставки Коковцова в конце января 1914 года реакционное меньшинство, воспользовавшись моментом, стало настаивать на своей точке зрения. Между тем она получила огласку в прессе и вызвала протесты торгово-промышленных кругов. Сменивший Коковцова на должности министра финансов Петр Барк (он занимал эту должность в 1914–1917 годах) поддержал мнение своего предшественника. Вероятно, именно под их воздействием царь принял точку зрения большинства в апреле 1914 года. Но принятое постановление даже ухудшало положение владевших землями акционерных компаний, поскольку, в отличие от установившейся с 1906 года de facto практики, запрещало занятие евреями должностей не только главных администраторов, но и членов правлений. Вследствие этого новый указ, на который возлагалось столько надежд, привел к падению биржевой активности и негодованию торгово-промышленных кругов. Их возмущение оказалось настолько сильным, что Николай II был вынужден отменить указ 16 июля того же года[1058]. Идя им на уступку в этот период, вошедший в историю как «июльский кризис», царь не мог не принять во внимание и того, что в Европе запахло большой войной, а хлопок стал остро необходим для пошива обмундирования.

Так как основная масса акционерных компаний, действовавших в Туркестанском крае, занималась скупкой и переработкой хлопка – «продуктов земли», то новое положение касалось их прямым образом. Хотя на бухарских евреев – туземцев, пользовавшихся правом приобретения недвижимости в Туркестане, положение 1914 года не распространялось, оно не позволяло им принимать в правления ашкеназских евреев.

По инициативе Министерства торговли и промышленности в апреле 1914 года был наконец утвержден новый устав Вадьяевского торгово-промышленного товарищества на паях. После этого товарищество, желая частично обеспечить себя собственным хлопком и меньше зависеть от его производителей и мелких скупщиков, во второй половине 1914 года обратилось в Министерство торговли и промышленности с просьбой о разрешении на покупку 10 тыс. десятин неорошаемой земли. Хотя товарищество брало на себя обязательство оросить землю, Самсонов и – первоначально – Военное министерство не согласились на продажу ему столь большого количества земли. Но после того как ходатайство поддержали Главное управление землеустройства и земледелия, а также Министерство торговли и промышленности, Военное министерство в декабре 1916 года даже стало уговаривать туркестанскую местную администрацию, возглавленную уже Куропаткиным, проявить гибкость по отношению к этому товариществу. Перемену в своих взглядах Военное министерство объясняло спросом на хлопок, возросшим в условиях военного времени, и тем, что недопущение евреев в правления акционерных обществ «является достаточной гарантией против опасности еврейского засилья». При этом министерство напоминало Куропаткину: уже в марте того же года оно утвердило устав «Оросительного и торгово-промышленного общества “Сыр-Дарья”», предоставив ему право приобрести 15 тыс. десятин земли безо всяких оговорок о том, что владельцами акций должны быть только лица, имеющие право на приобретение недвижимости в крае[1059]. Однако новый туркестанский генерал-губернатор не стал, подобно Военному министерству, закрывать глаза на то, что в отличие от этого общества учредителями Вадьяевского товарищества были евреи, и поэтому отклонил ходатайство[1060].

Не добившись разрешения на покупку земли, Вадьяевское товарищество в апреле 1916 года обратилось в Министерство торговли и промышленности с просьбой о позволении увеличить свой основной капитал с 3 до 6 млн рублей. К тому времени торговые обороты Вадьяевского товарищества достигли почти 50 млн рублей, а задатков оно выдавало дехканам на 8 – 12 млн рублей в год. Благодаря этим обстоятельствам и тому, что принятие решения по этой просьбе зависело только от министра торговли и промышленности, уже через месяц после подачи прошения товарищество получило положительный ответ[1061]. Такой срок был очень коротким для тяжелой бюрократической машины Российской империи.