Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

В июне 1913 года просьбу об утверждении устава Давыдовского общества Туркестанских каменноугольных копей с основным капиталом в 1 млн рублей подал представитель другой богатейшей семьи бухарских евреев – Натан Давыдов, фактически отделившийся к тому времени от семейной фирмы «Торговый дом “Юсуф Давыдов”». Найдя за несколько лет до этого несколько участков с залежами каменного угля, Давыдов, несмотря на то что на него, как на туземца, не распространялось ограничительное законодательство в отношении разработок полезных ископаемых, из осторожности приобрел их через подставных лиц. Движимый тем же мотивом, он поставил во главе планируемого акционерного общества председателя правления Азовско-Донского банка Михаила Федорова, бывшего управляющего Министерством торговли и промышленности. Все эти меры имели формальный характер, так как невозможно было скрыть – да хозяин, видимо, и не очень пытался – фактическую принадлежность угольных участков и добываемого угля. Вообще практика назначения фиктивных руководителей не была секретом и для Министерства торговли и промышленности, которое, будучи не в силах отменить нецелесообразные ограничения для промышленности, часто закрывало глаза на такие методы обхода закона.

Но Самсонов утверждению устава этого товарищества, который предусматривал выпуск акций на предъявителя, воспротивился из-за того, что фактическим его владельцем был еврей. Туркестанского генерал-губернатора в середине января 1914 года снова поддержал Сухомлинов, проигнорировав вышедшее в начале того же месяца вышеупомянутое постановление Совета министров, а также тот факт, что в крае уже действовало несколько десятков товариществ с правом выпуска подобных акций. Министерство торговли и промышленности считало, что запретительные меры вредят развитию экономики, и потому после разбирательства передало это дело в июле 1914 года в Совет министров, с рекомендацией утвердить представленный Натаном Давыдовым устав акционерного общества. Спустя несколько месяцев Совет министров, в соответствии со своей прежней рекомендацией, утвердил устав Давыдовского общества, а царь скрепил решение своей подписью[1062].

В то же время неудачей закончилась попытка родственников Натана Давыдова, представлявших торговый дом «Юсуф Давыдов», учредить Ташкентское торгово-промышленное общество на паях с правом выпуска акций на предъявителя. Подав в 1913 году соответствующую просьбу, Давыдовы пригласили на должность учредителя общества того же бывшего министра Михаила Федорова. Хотя Давыдовых поддержало Министерство финансов, они столкнулись с резкими возражениями туркестанской администрации и Военного министерства. Давыдовым отказал даже министр торговли и промышленности Тимашев, поддерживавший учреждение в Туркестанском крае других акционерных обществ с этим правом. Причина заключалась в том, что несколько братьев Давыдовых были осуждены за взыскание с дехкан якобы высоких процентов по ссудам, о чем говорилось выше. Остро нуждавшийся в привлечении новых капиталов и находившийся в зависимости от московских банков, торговый дом в результате этого отказа попал в еще большую от них зависимость и в 1915 году был признан несостоятельным[1063].

В целом же накануне Первой мировой войны практика Министерства торговли и промышленности в отношении учреждения товариществ с правом выпуска акций на предъявителя стала более гибкой. Это изменение позволило крупнейшим предпринимателям – бухарским евреям расширить финансовую базу своих торговых домов, что было особенно важно в условиях обострения конкуренции вследствие хлопкового кризиса 1911 года.

Ожидая в 1911 году высоких цен на хлопок, фирмы буквально сражались за договоры с дехканами, понижая проценты выдаваемых кредитов. Многие дехкане, специализировавшиеся на другой продукции, прельстились выгодными условиями и переориентировались на хлопковое производство. В результате в 1911 году было собрано свыше 11 млн пудов хлопкового волокна, в то время как в 1910-м – около 10 млн пудов. Перепроизводство хлопка и «погоня» хлопковых фирм за текстильными фабрикантами привели к неоправданному понижению цен на первично обработанный хлопок с 14,45 рубля в 1910 году до 10,75 рубля – в 1911-м. Мелкие хлопковые фирмы оказались разорены. Невостребованный хлопок оставался на складах. Последствия кризиса сказывались на хлопковом рынке еще несколько лет.