Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

В предвоенные годы этот расовый национализм правящей элиты особенно усилился. Еще в конце 1904 года главный начальник военно-учебных заведений великий князь Константин Романов стал инициатором проекта воспрещения зачислять в военные училища евреев, принявших христианство в юношеском возрасте. Но тогда проект был отозван Военным министерством – из-за того, что не был единогласно одобрен обсуждавшими его членами Государственного совета[377], а министерство, видимо, опасалось, что проволочка может привлечь внимание либеральной общественности в тот кризисный период. Позже, в мае 1910 года, в условиях стабилизации, царь запретил допускать евреев – вне зависимости от их религиозной принадлежности – к экзаменам на звание офицера. Спустя два года Главный штаб распространил все ограничительные меры против иудеев на евреев всех конфессий[378]. В марте 1913 года император утвердил постановление Военного совета, согласно которому в Военно-медицинскую академию запрещалось принимать сыновей и даже внуков христиан, родившихся иудеями[379]. Согласно инструкциям за 1914 год при представлении нижних чинов к званию прапорщика запаса предписывалось выяснять их национальность, не допуская к представлению не только евреев, принявших христианство, но и сыновей и даже внуков лиц мужского и женского пола, «родившихся в иудейской вере»[380]. Другие министерства значительно отставали от Военного в узаконении расового антисемитизма, но и они подстраивались под новый дискурс. В 1910 году Министерство путей сообщения запретило принимать на работу инородцев, с тем чтобы их доля была сокращена до 10 %. При этом специально оговаривалось, что под инородцами имеются в виду и православные евреи[381].

Мы подробно рассмотрели антиеврейские законодательные инициативы Ванновского, чтобы понять, в чьем ведении оказались бухарские евреи Туркестанского края. Следует также добавить, что он яро придерживался централистской модели колонизации Средней Азии и был сторонником территориальной экспансии по отношению не только к Бухаре, но и к Афганистану[382]. В первые годы управления Военным министерством у Ванновского, занятого осуществлением более широких преобразований, не доходили руки до бухарских евреев. Но вот в 1888 году под влиянием совершенно фантастических сведений в одном из рапортов – о том, что численность бухарских евреев в Туркестане уже в 1881 году достигла 15 тыс. человек[383], – он предложил Государственному совету, сохранив за евреями – обладателями туземного статуса право на приобретение недвижимости, запретить владеть ею их единоверцам – бухарским подданным. Эта инициатива, выдвинутая в то время, когда, по мнению Гейнца-Дитриха Лёве, законодательные гонения на евреев в России достигли апогея[384], сразу получила одобрение Совета на заседании 22 апреля 1889 года. Было решено подчинить бухарскоподданных евреев действию общих положений о приобретении недвижимых имуществ в России иностранными евреями. Что касается туземных евреев, то на том же заседании было отмечено: поскольку они проживали в крае до завоевания, «стеснять дальнейшее их пребывание в этой местности не входило в виды правительства, ибо сказанные инородцы, мало отличные от остального туземного населения, чужды особенностей еврейского племени, вызвавших суровое к нему отношение законодательства». Одновременно Государственный совет пояснил статью 262 Положения об управлении Туркестанского края определением, что под туземцами «следует понимать также и евреев, водворившихся с незапамятных времен в этом крае, равно как происходящее от них потомство». Оба этих заключения в мае 1889 года были утверждены императором и вошли в качестве примечаний к этой статье в последующие редакции Положения[385].

Формулировка «водворившиеся с незапамятных времен» была нечеткой и на практике вызывала множество разногласий. Поэтому через два года Военное министерство было вынуждено разъяснить, что туземцами признаются евреи, найденные на месте при занятии края. Таким же образом объяснил данную формулировку в том же году и Сенат – в указе Сырдарьинскому областному суду[386]. В 1899 году в определении Сената по делу Ачильды Календарева к этому разъяснению было сделано важное добавление: что туземцами считаются и те евреи, которые хотя и не находились на месте при занятии края, но раньше там поселились (поселились они сами или их предки)[387].