Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Беседуя с представителями большого московского купечества, я неоднократно слыхал, что из здешних купцов только среднеазиатские евреи, в том числе и самаркандские, заслуживают доверия в Москве, как люди предприимчивые и не прибегающие к злостным банкротствам для увеличения своего состояния. Это заключение вполне соответствует действительности, так как за последние пятнадцать лет известны только две несостоятельности среди туземных евреев-оптовиков, и обе они не были злостными, а произошли вследствие невозможности получить деньги за розданный в мелочную торговлю товар в бедственный для области холерный 1892 [год][542].

В 1910 году сами московские купцы и фабриканты, добиваясь отсрочки выселения бухарскоподданных евреев, о чем будет рассказано далее, писали в прошении министру торговли и промышленности о честности и добросовестности бухарских евреев[543].

Московские промышленники ценили и поощряли коллективную ответственность бухарских евреев за свою репутацию. В 1898 году Серафим Мансыров, один из авторов (в сфере экономики) издававшегося ежегодно сборника статей о Самаркандской области, писал:

…условия кредита у евреев сравнительно легче, чем у сартов. Первые имеют возможность приобретать товар [у московских фабрикантов] с уплатой полутора, а иногда одного процента в месяц, вторые же уплачивают [этим фабрикантам] не менее двух. Объясняется это обстоятельство большой торговой солидарностью торговцев этого племени и постоянной взаимной поддержкой. Сартам становится все труднее и труднее конкурировать с евреями. Последние из года в год ведут свою торговлю, постепенно увеличивая ее размеры, личный же состав сартов постоянно меняется и прекращение торговли за несостоятельностью происходит [у сартов] чаще и чаще[544].

Хотя бухарско-еврейские предприниматели страдали от протекционистской политики, дававшей преимущества русскому купечеству, как в вопросе выплаты долгов, так и в кредитных предпочтениях Государственного банка, эта политика имела и положительные стороны для одной категории бухарских евреев. Дело в том, что под лозунгом «Туркестан для русских»[545] администрация ограничивала проникновение в край иностранного (включая бухарскоподданных евреев), российского еврейского (ашкеназского) и российского мусульманского (татар, азербайджанцев и т. д.) капиталов. Снижая тем самым торговую конкуренцию в Туркестане, русская администрация, сама того не желая, способствовала усилению позиций коренных предпринимателей, и в том числе бухарских евреев – туземцев.

Основная причина успеха бухарских евреев – купцов в важнейших для экономики Туркестана отраслях, каковыми были хлопковая и мануфактурная торговля, очевидно, заключалась в высокой деловой активности этих людей[546]. В 1899 году братья Суфиевы, располагая лишь несколькими десятками тысяч рублей собственного капитала, путем торговли московскими мануфактурными товарами в Бухаре и Самарканде достигли годового торгового оборота в 300 тыс. рублей. Отец и сын Мурдахайровы в том же году в Самарканде достигли торгового оборота в 100 тыс. рублей, имея своего капитала лишь 10 тыс. рублей. Располагая капиталами по 50 тыс. рублей, евреи – подданные Бухары Абрам Юнусов, Йоханан Авезбакиев, Борух и Шаломо Мовашевы произвели тогда же торговых оборотов на 200 тыс. рублей каждый[547].

При этом многие из бухарско-еврейских предпринимателей довольствовались малой долей прибыли – с тем, чтобы ускорить оборот капитала и устранить конкурентов. О том, что ускорение оборотов было основной целью торговцев мануфактурой, среди которых ведущую роль играли бухарские евреи, говорил Мансыров: