Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Постепенно заняв должности шойхетов во многих городах края, ученики Казарновского стали выбраковывать до половины забитого ими скота. Посетивший самаркандскую бойню старший чиновник по особым поручениям Александр Гиппиус доложил в июле 1906 года генерал-губернатору, что еврейский резник бракует двадцать из сорока зарезанных баранов[656]. Большой брак, а также увеличение потребления мяса, обусловленное улучшением благосостояния и демографическим ростом бухарско-еврейского населения, привели в это время к резкому повышению количества трефного мяса на базарах туркестанских городов. Данное обстоятельство было замечено мусульманским духовенством. Может быть, Казарновский был прав, когда утверждал, что внимание мулл к этому обстоятельству привлекли те шойхеты, лицензии которых он аннулировал. Как бы то ни было, разжигая недовольство мусульманского населения бухарскими евреями, которые якобы вынуждают правоверных употреблять некачественное мясо, муллы Ходжента, Самарканда, Ташкента и Старого Маргелана добились в 1903–1904 годах бойкота трефного мяса мусульманским населением. Это привело к значительному удорожанию кошерного мяса. Через непродолжительное время, путем дачи взяток муллам и благодаря заступничеству русской администрации, бухарским евреям удалось добиться отмены бойкотов: в 1903 году – в Самарканде, в 1904-м – в Ходженте и Ташкенте. Причем в Ташкенте конфликт был улажен решением городского головы о разделении скотобоен: бойню на Биш-Агачском рынке передали мусульманам, а на Карасуйском – евреям, с правом последних продавать выбракованное мясо на Воскресенском базаре[657].

Между тем конфликт перекинулся на другие города и даже разгорелся с новой силой. В Коканде съезд народных мусульманских судей в декабре 1905 года запретил мусульманским мясникам приглашать шойхетов для убоя скота. Это решение в апреле 1906 года было отменено решением Маргеланского окружного (русского) суда как противоречащее Положению об управлении Туркестанского края, а именно статье 218 – о недопустимости превышения власти народных судов[658].

В конце февраля 1906 года съезд мусульманских народных судей Чимкентского и Аулиеатинского уездов постановил удалить шойхетов из городской скотобойни в Чимкенте, а еврейских мясников – из рядов мясных лавок на базарах. Участники съезда объясняли свое решение тем, что по шариату есть мясо скота, забитого евреем, можно только в случае необходимости. Копия принятой резолюции была подана начальнику Чимкентского уезда Михаилу Синельникову. Чтобы доказать мусульманам несостоятельность решения съезда, последний собрал их представителей на совещание в мае 1906 года. Синельников заявил им, что их постановление противоречит русским и мусульманским религиозным законам. В подтверждение своих слов он процитировал выдержки из комментария к мусульманскому праву «Хидоя» по русскому переводу Гродекова. В заключение начальник уезда сказал, что никто не вправе запретить мусульманину покупать мясо, где он хочет, а евреям – его продавать. Представители мусульман пожаловались на ветеринара, который предписал им резать скот у шойхетов. Тот в свою очередь ответил, что резники-мусульмане сами нарушают шариат, не выпуская всю кровь, и доставляют страдания животному тем, что перерезают тупым ножом только три жилы, а не две артерии и две вены, как предписано. После этого Синельников подтвердил право мусульман иметь собственного резника, который обязан соблюдать правила шариата при убое скота[659].

Той же, 1906 года весной, после нескольких лет относительного затишья, «мясное дело» разгорелось снова в Самарканде. Началось с того, что группа мусульман из шестидесяти восьми человек 29 марта 1906 года обратилась к военному губернатору области с жалобой на своих мясников, которые доверяют евреям резать скот, в результате чего евреи забирают кошерное мясо, а некошерное – оставляют на продажу мусульманам. В ответ военный губернатор собрал 11 апреля всех мусульманских народных судей Самарканда, мусульманских городских депутатов и по двадцать почетных лиц от евреев и мусульман. Мусульмане не смогли доказать, что ислам запрещает употребление трефного мяса. В итоге собравшиеся постановили разделить бойни на еврейскую и мусульманскую части, а также не препятствовать свободной купле-продаже мяса между мусульманскими и еврейскими мясниками[660].