Друзья с Маяка

– Ты знаешь, Томми, – заговорила Элис, когда они поднялись с пляжа и шли между пробуждающихся мягким светом окон и окруженных низенькими заборчиками участков, утопающих в свежей зелени кустов и деревьев, – сегодня я подумала, что мы уже давно не встречали закат на маяке. Помнишь, прошлой весной, мы почти каждый вечер сидели там, а потом бегом неслись с холма, чтобы я успела вернуться до темноты домой? – Элис улыбнулась этим воспоминаниям.

Томми тоже улыбнулся, но потом опустил взгляд, наблюдая, как мелькают по дорожке его старые ботинки, все еще хранящие следы песка, а рядом тоже не очень новые, но поддерживаемые в хорошем состоянии ботинки Элис.

– Мы обязательно будем снова ходить на маяк, – сказал девочке Томми, – я просто хочу… Эта лодка, – он редко так адресовал к своему «Фрегату», но ведь он и сам понимал, что они строили пока лишь парусную лодку, – мне важно ее закончить. Скоро совсем потеплеет, и мы спустим ее на воду. Представляешь, как будет здорово обогнуть наш маяк по морю? Может быть, даже дальше, к гроту капитана Орлоба…

– Я надеюсь, ты не планируешь туда заходить. Помнишь, какие там приливы?

– Да, конечно. Но это будет замечательно, наконец, самому встать под парус… – мальчик смотрел вперед, где узкая улочка огибала участки и домики, но видел словно что-то иное.

Элис посмотрела на него и опустила взгляд. Они приближались к ее дому. Томми оторвался от своих мыслей:

– Элис, ты же тоже хочешь ходить на корабле? Ведь так?

– Конечно, – кивнула она, – до завтра, Томми!

Она забрала книги и, скользнув за калитку, пошла к дому. У самой двери Элис обернулась и махнула Томми, который все еще стоял в задумчивости у забора. Он махнул в ответ и пошел в сторону леса, к маяку. Качая портфелем, мальчик неспешно поднялся по улице, обогнул булочную и вошел под сень деревьев. Вечерние птицы затеяли свои перепевы, возвещая о том, что весна в полном разгаре, откуда-то из глубины леса доносилось одинокое поухивание.

«Кто разберет этих девчонок?» – размышлял Томми. Зимой казалось, что вот теперь-то ему стало все понятно, в особенности его собственные чувства. Они с Элис оба мечтали о приключениях, дальних путешествиях. Когда он протянул Анри дрожащей рукой письмо для своих родителей, которым, как он раньше думал, ему никогда не суждено будет писать, Элис была рядом. Она поддерживала его. А потом холодной промозглой весной, когда снег перестает быть пушистым, а становится жестким и ноздреватым, и осадки в нерешительности сыплют то проливным дождем, то смерзшимися снежинками, они сидели у камина на маяке, обсуждая корабли, листая старые книги. Однажды в школе Сэм Фюшкинс услышал, что ребята хотят строить лодку, и попросил взять его в команду. Будучи сыном рыбака, он часто помогал отцу и лучше других ребят знал море, потому такое пополнение было кстати, да и со времени эпидемии ребята сблизились. Теперь они втроем работали над лодкой. И вроде все было по-прежнему между Томми и Элис. Она казалась мальчику такой же полной энтузиазма, как и он, даже помогала стругать доски, вбивать гвозди, шкурить борта – Томми в такие моменты еще больше восхищался девочкой. Сэм же то и дело пытался забрать у нее то, что считал физически трудной работой. Никогда не давал ей поднимать ничего тяжелого, хоть бы она и сама за это хваталась. Томми же, увлеченный делом, не всегда даже обращал на такое внимание. Мальчик очень хорошо относился к сыну рыбака, но порой ловил себя на тревожной мысли, что радуется, когда по каким-то причинам Сэм не мог прийти или раньше уходил с верфи, а Томми и Элис оставались работать вдвоем. Он злился на себя за это чувство, и ему почему-то было стыдно перед Сэмом. И вот теперь Элис заговорила о маяке, и в ее голосе словно слышалась… досада? Томми не мог понять. Разве корабль не был их общей мечтой? Его и Элис? Или она теперь вкупе с Мари и мистером Вилькинсом тоже начнет читать ему нотации?

Томми отворил дверь и отправился сразу к себе, кинул портфель на пол и, не переодеваясь, растянулся на кровати, вытащив из-под подушки книгу. Через некоторое время в дверь постучали.

– Томми, ты ужинать пойдешь? – раздался голос Мари.

– Угу, сейчас, – угрюмо ответил мальчик и снова погрузился в чтение. Это было жизнеописание одного капитана, путешественника и пирата, одновременно находившегося, как ни странно, на государственной службе. На лестнице послышался звук удаляющихся шагов. Томми еще немного полежал так, потом отложил книгу, встал, осыпав песком кровать и небольшой коврик подле нее, и стал переодеваться.

– Ты все дуешься из-за школы? – спросила его Мари за ужином, – ты же помнишь – у нас с тобой давняя договоренность.