Друзья с привилегиями

А он ведь чертовски прав. Мне нужно ещё многому научиться. И не просто научиться, а научиться у него.

Научиться у него делать Фрею счастливой.

– Куда я могу сумку положить? – прерываю свои внезапно помрачневшие мысли стандартным вопросом, обращая внимание Миллз на себя.

– Сюда, – она мягко улыбается, указав на пространство под стулом рядом с кроватью.

Дарю ей ответную улыбку и, кинув телефон на поверхность кровати, присаживаюсь на корточки, начиная запихивать сумку в предназначенное для неё место.

– Тебе звонят, – слышу голос Фреи и поднимаю голову, слегка закинув её назад. Миллз смотрит вниз, изучая взглядом экран моего телефона, и неуверенно добавляет: – Кто такой Себастьян? Ты о нём никогда не рассказывал. Почему он так поздно тебе звонит?

– Твою мать, – проносится у меня в мыслях, и я, резко спохватившись, хватаю мобильник, привлекая внимание обоих членов семьи Миллз этой неоднозначной реакцией на обычный телефонный звонок. – Себ – мой друг, – по очереди смотрю то на Генри, то на Фрею и вижу в обеих парах глаз глубокое недоверие. Повторюсь: твою мать. – Мой друг из армии. Наверное, что-то важное, он бы не стал звонить так поздно без веской причины, – останавливаю взор на Фрее, слегка смягчив его, и она заметно расслабляется.

– Понятно, – она дарит мне мягкую улыбку.

Мой телефон перестаёт вибрировать, пока я тут пытаюсь оправдать себя. По сути, я её не обманываю. Ведь так? Я просто не говорю, что именно оказалось таким важным событием в жизни Себастьяна, хотя я, безусловно, могу догадаться. Неужели он его нашёл?

– Солнышко, я проверил, должно быть теплее сейчас, – мистер Миллз подходит к дочери и опускает ладонь на её затылок. Оставляет лёгкий поцелуй на макушке и, переведя взгляд на меня, интересуется: – Вы, значит, служили в армии, Вильям?

– Было дело, – сухо отвечаю, опустив взгляд вниз, и начинаю печатать сообщение Себастьяну.

Я: Ты его нашёл?

– Оказывается, у нас общего гораздо больше, чем я думал.

Тут же поднимаю голову, встретившись глазами с мистером Миллзом, и замечаю, что его губы образовали одобрительную улыбку.

– А вы всё-таки думали, что у нас есть что-то общее? – наконец-то самодовольно улыбаюсь, и выражение лица Генри моментально становится бесстрастным, заставляя меня прокашляться.

– Подумайте о моём предложении.

– Обязательно.

Чувствую вибрацию телефона в руках и опускаю голову, взглянув на экран.

Себастьян: Почти. Всё оказалось труднее, чем я думал. Этот твой Суинбёрн, похоже, скрывается, как может. Возможно, у него есть (или были) проблемы с законом. Но ты, надеюсь, не забыл, что я работаю в разведке: от меня никому не скрыться.

Себастьян: И ещё кое-что. Если о моей помощи тебе узнает хоть кто-то, тебя я тоже найду, не беспокойся.

Себастьян: Буду на связи, Раск.

Нервозно сглатываю, читая строки сообщений, а моё дыхание становится прерывистым и частым.

Что за день сегодня такой, на протяжении которого мне угрожают все, кому не лень?! Что за чертовщина? Одно радует, что Себастьян всё же когда-нибудь найдёт Патрика, я в этом уверен.

Стоп. Проблемы с законом? А во что конкретно я ввязываюсь?

– Что за предложение? У вас теперь есть секреты от меня? – слышу голос Фреи и, откинув телефон обратно на кровать, надеюсь на то, что вместе с телефоном мои мысли также отойдут в сторону.

– У всех есть секреты, – внезапно произносит мистер Миллз, отойдя к двери. – Да, Вильям? – загадочно добавляет, и я нахмуриваюсь.

– Возможно, – неуверенно отвечаю, присев на кровать, и успеваю только закинуть ноги наверх, как Генри, перебив мои мысли, добавляет:

– Главное, чтобы эти секреты не делали больно нашим близким, – он разворачивается, взглянув мне прямо в глаза, и его взгляд наполняется многозначительной встревоженностью.

– Да, вы правы, – соглашаюсь с ним, сделав один тяжёлый вздох.

– Папочка, ты меня пугаешь. Что за мысли философские в двенадцать часов ночи?

Нахожу глазами Фрею, а она нежно улыбается, глядя на отца. Она едва заметно, на секунду, поджимает губы, и я понимаю, что она правда волнуется за него, но пытается не подавать виду.

– А когда же им ещё быть? – Миллз издевательски улыбается, приподняв бровь. – Спокойной ночи, дети, – он разворачивается, шагнув к двери. – Дверь не закрываю. Сами закроете, если… надо будет.

– Боже, папа, оставь её открытой. Хоть настежь, – небрежно произносит Фрея, уткнувшись взглядом обратно в экран своего ноутбука, на котором мелькают кадры кинофильма.

Мистер Миллз молча выходит из комнаты, оставляя дверь наполовину открытой. Сижу неподвижно, пока не услышу, как он закрывает дверь в свою спальню, и, перевернувшись набок, обнимаю Миллз одной рукой, прижав её к себе.

– Что смотришь?