Друзья в небе

Старик Смушкевич с семьей переехал обратно в Ракшикис. Но Якову невтерпеж стало в тихом местечке, центром жизни которого была синагога и где местные торговцы поговаривали о том, что скоро будет «свободная, литовская» Литва…

Взяв у матери каравай черного хлеба, Яков ушел обратно в Вологду. Грузчики очень тепло его встретили.

— Свой человек никуда не денется!

Подкова и пропеллер

В восемнадцатом году Яков Смушкевич вступил добровольцем в отряд Красной Армии. В шестнадцать лет стал коммунистом.

Смелый, общительный, сердечный, он быстро завоевал любовь и уважение товарищей. Как политрук роты, а потом комиссар тридцать пятого пехотного полка Смушкевич участвовал во многих боях с иностранными интервентами и белогвардейцами.

По штатному расписанию полковому комиссару положена верховая лошадь. Смушкевич души не чаял в своем резком, выносливом коне, сам его чистил, кормил.

Конец гражданской войны застал полк, где комиссарил Смушкевич, в Белоруссии. О демобилизации было рано думать. Пришлось на время отложить и мечту о кавалерии, куда Яков хотел перебраться из пехоты.

В белорусских лесах орудовало множество больших и малых бандитских шаек, всякого рода атаманов и батьков. В леса ушли дезертиры, недобитые белогвардейцы, сынки богачей, потерявших свое движимое я недвижимое, и примазавшиеся к ним уголовники. Среди красноармейских частей, ликвидировавших бандитов, был и тридцать пятый полк.

Поздней осенью 1921 года население местечка Пуховичи терроризировала банда некоего атамана Березы. Бандиты налетели на Пуховичи, ограбили жителей и увели заложников. Атаман потребовал за них выкуп золотом и драгоценностями. Когда собранные ценности доставили в условленное место, атаман приказал привязать к шеям заложников камни и утопить их в озере.

Охотясь за Березой, комиссар Смушкевич оторвался от своих и один на Гнедке влетел в Пуховичи, все жители которого, ожидая очередного налета бандитов, попрятались. Только на крыльце одного домика стояла девушка с длинной русой косой.

— Где помещение военного коменданта? — спросил ее всадник.

Девушка показала и долго провожала взглядом молодого командира.

Комендатура была на замке. Комендант сбежал. Несколько часов спустя из местечка вышел отряд красноармейцев и группа вооруженной местной молодежи. Впереди ехал на коне комиссар. После горячих стычек, банда Березы была полностью уничтожена.

В местечке по этому поводу устроили торжественный вечер. Комиссар пошел к русоволосой девушке.

— Это вы показали, где находится комендант?

— Я…

— Будем знакомы! Яша!

— Бася…

Они снова встретились через несколько месяцев, первого мая 1922 года. Над Пуховичами закружился двухместный самолет с красными звездами на крыльях. Он разбрасывал листовки. На белых, красных, синих, зеленых листочках было напечатано: «Вступайте в Общество друзей Воздушного флота».

Аэроплан в те годы был величайшей редкостью, и люди, задрав головы, с восхищением следили за его полетом. Самолетик то лихо взмывал вверх «свечкой», то стремглав устремлялся к земле, делал «мертвые петли», переворачивался с крыла на крыло. Но вдруг он стал как-то боком спускаться за огороды, на лужайку возле болота. Пасшиеся здесь козы, испуганно заблеяв, разбежались в разные стороны, а самолет, коснувшись колесами сырой травы, задрал хвост, клюнул носом и… развалился на части.

Из-под обломков вылезли летчик и политрук соседней воинской части.

— Нечего сказать, поагитировали за воздушный флот! — сухо сказал летчику Яков Смушкевич. — На глазах у демонстрантов гробанулись… Ну, нечего делать, пошли на митинг!

Митинг прошел удачно. Политрук произнес зажигательную речь и призывал всех вступать в ОДВФ. Здесь же, на первомайской демонстрации, было принято решение отчислить однодневный заработок, провести несколько воскресников, построить самолет и назвать его «Пуховичкий рабочий».

Прилетевшие пешком направились к вокзалу, чтобы вернуться в часть поездом. Политрука провожала Бася.

— Яков, — спросила она, — вы в самом деле ничего себе не повредили?

— Нет, но обидно. Первый вылет кончился аварией.

— Ну, а что вы теперь будете делать?

— Как — что? Конечно, летать, обязательно летать!

Вместо кавалерии Яков Смушкевич был направлен политруком в 23-й авиационный отряд. Не подкова, а пропеллер стал эмблемой его жизни.

Политическая работа в авиации в то время была делом весьма трудным. Оставшиеся в наследство от царской армии латаные, перелатанные аэропланы с моторами, давно исчерпавшими все ресурсы, летчики презрительно именовали «примус-драконами». Среди пилотов мало было коммунистов. Молодой политрук был встречен в эскадрилье с холодком. Один из летчиков, бывший царский поручик, взялся «прокатить» его на митинг в Пуховичи. Он лихо кружил над поселком, чтобы посмотреть, как будет вести себя в воздухе «сухопутный комиссар». Но не справился с посадкой на неровный луг.

После такого воздушного крещения, убежденно говорили в эскадрилье, политрук сбежит обратно в свою пехоту. А вышло все наоборот.