Ду Фу

Едва чиновничья коляска Гао исчезла за деревянным мостом, Ду Фу дернулся к своим обычным делам. Главным его делом было, конечно же, завершение постройки дома. Отныне все его мысли сосредоточивались на соломенной хижине, которую он мечтал поскорее увидеть готовой, невольно торопил плотников и сам работал не покладая рук. Соломенная хижина - это не усадьба в Чанъани и не дом в Хуачжоу, где все подчинено строгому распорядку жизйи чиновника, с ранним подъемом, спешным завтраком, отъездом в управу и редкими - всего лишь раз в десять дней - отпусками «для мытья и отдыха». Когда-то великий Тао Юаньмин построил себе хижину «под сенью пята ив», теперь и у Ду Фу будет подобная хижина - соломенная, где он сможет заниматься поэзией и выращивать на грядках такой же сочный лук с белыми яшмовыми головками, как у доброго отшельника из Циньчжоу. Вот только бы хватило денег, чтобы расплатиться с плотниками. К счастью, троюродный брат поэта, живший в Чэнду, вовремя предложил свою помощь.

Как тоскливо идти
чередой бесконечных дорог,
На речном берегу
возвращаться в пустое жилье!
В одинокой глуши
ты решил разыскать старика,
И исчезла тоска -
этим утром не стало ее.
Ты готов разделить
все заботы о нашем жилье, -
Вот и деньги привез,
по зеленым проехав полям.
На чужой стороне
у меня есть единственный брат:
Не считает за труд
по-соседски наведаться к нам.
(«Мой троюродный брат Ван Пятнадцатый, служащий в ведомстве генерал-губернатора, приехал из города навестить меня и привез деньги на постройку соломенной хижины»)

Весной, когда работы по постройке дома приближались к концу, Ду Фу задумался над тем, что посадить во дворе. Ему хотелось чувствовать под ногами мягкую упругость сосновых игл, вдыхая душистый - с кислинкой - запах молодой хвои. Узор сосновой коры напоминает чешую дракона, а вечнозеленые ветви словно бы обещают долголетие всем живущим под их пышной кроной. Сосне не страшны зимние ветра, и ее ветви не гнутся под тяжелыми шапками снега. Недаром древние мудрецы называли сосну воплощением духовной силы, мужества и стойкости, а Ду Фу, бросившему чиновничью службу, мужество и стойкость сейчас нужнее всего. Поэтому он, конечно же, посадит во дворе сосну. Но где взять саженцы? Пришлось снова обратиться к одному из друзей - господину Вэй Баню, чтобы тот прислал маленькие деревца для посадки:

Ни ива, ни вяз с ней не могут сравниться -
царит надо всеми она,
Ни слива, ни тополь с листвою зеленой -
она все равно зеленей.
Хотел бы укрыться я в ветках тенистых
на долгую тысячу лет.
Пожалуйста, вышлите саженцев стройных
с пучками надежных корней.
(«Прошу господина Вэй Ваня найти для меня несколько саженцев сосны»)

В конце весны 760 года хижина была готова - крытая сверкающей белой соломой, она стояла задней стеною к городу, а чуть поодаль шумела бамбуковая роща, тянулись вдоль реки плакучие ивы, носились в воздухе грачи и ласточки, и Ду Фу с улыбкой повторял, что, пожалуй, его жилище можно принять за домик Ян Сюна, хотя сам он слишком ленив, чтобы сочинять оды, достойные кисти этого древнего мастера. Ду Фу с женой забрали вещи из буддийского храма и поблагодарили монахов за гостеприимство. Их дети носились по дому со своими игрушками, отыскивая для них место получше, и госпожа Ду сокрушенно вздыхала: не успели переехать, а в комнатах уже беспорядок. Целая неделя ушла на то, чтобы устроиться, разместиться, наладить домашнее хозяйство. Ду Фу больше всего радовался своему кабинету, немного похожему на запомнившийся с детства кабинет отца: такие же подставки для кистей, удобный подлокотник для руки, держащей кисть, тушечница, курильница и множество других мелочей, столь. дорогих сердцу пишущего человека. Жена поставила в вазу цветы - первые пионы, рано распустившиеся в этом году, а в аквариум они пустили золотых рыбок. На низкий лаковый столик Ду Фу положил стопку прекрасной бумаги, вызывающей одновременно два противоположных желания - написать на ней стихотворение и оставить нетронутой чистую белую поверхность.