Дуб и кролик

Д-р Церлебек(не понимая, о ком она говорит). Но, госпожа Грюбель, мы ему больше ничего не сделаем. Речь идет лишь об итоговых данных эксперимента, которому он подвергался в лагере. (Вынимает записную книжку.) У нас есть еще очень большие пропуски. Скажите, что-нибудь проявилось?

Анна(упрямо). Я ничего не скажу.

Д-р Церлебек(делая отметки в книжке). Вы мне кажетесь нервной, очень нервной.

Анна молчит.

Госпожа Грюбель, я должен знать, проявляет ли Алоис к вам интерес. Иначе я просто не продвинусь вперед.

Машник(с любопытством). Получает он с тобой удовольствие, Анна?

Д-р Церлебек. Существуют ли у вас точки соприкосновения, например?

Машник. Ну, приходит он к тебе, Анна?

Д-р Церлебек. Какие выражения употребляет?

Машник. Что он тебе при этом говорит?

Д-р Церлебек. Госпожа Грюбель, речь идет о науке.

Машник. Анна, отвечай же, наконец, раз господину доктору это так необходимо для науки.

Анна. Этот холодный боров. Тьфу, черт! Пусть он себя так обработает, как Алоиса обработали, тогда ему не надо будет спрашивать. Тьфу, черт! (Уходит.)

Машник. Анна! Господин доктор, я боюсь, что она слишком нервная.

Д-р Церлебек. И это немецкая женщина, Машник! Можно прийти в отчаяние. (Прячет записную книжку.) Ведет себя как русская. В чем, спрашиваю я вас, в чем различие?

Машник. Господин доктор, с вашего разрешения, я промолчу.

Затемнение

3. Вершина Дубовой горы.

Налево — лес. В глубине — одинокие дубы. По-видимому, за ними гора круто обрывается вниз. Внизу находится Тойтахская долина. Алоис ходит взад и вперед с полевым биноклем, разглядывая долину и Брецгенбург. Горбах лежит под большим дубом, который стоит несколько в стороне от других дубов. Направо видна лесная хижина, вернее, только часть ее. На большом суку висит на вешалке шинель крейслейтера.

Горбах. Что поделывает наш враг, Алоис?

Алоис. Враг, господин крейслейтер, ничего не делает. Никакого следа врага.

Горбах. А наши, Алоис? Что делают наши? Приближаются они к плацдарму?

Алоис. Женщины, гитлерюгенд и один железнодорожник. Расположились на берегу озера. Опустили ноги в воду.

Горбах(с трудом поднимаясь). Ну-ка дай поглядеть. (Берет у него бинокль.) Что это им пришло в голову? Ага. Ага... Ну, ладно, я им покажу, Алоис! Смотри, вон тот под ивой — гольфы выдают его. Это же Шмидт, школьный советник Шмидт, которому были поручены оборонные земляные работы. Он должен был руководить ими. У нас есть сигнальный пистолет?

Алоис. Нет.

Горбах. Просто свинство, Алоис. Как я теперь подам сигнал Шмидту?

Алоис. При дневном свете, господин крейслейтер, сигнальный пистолет не может...

Горбах. Ты слишком много разговариваешь, Алоис. Мы должны действовать. Когда французы появятся, будет уже поздно.

Алоис. Тогда с нами случится то же самое, что в Бремберге.

Горбах. А что случилось в Бремберге?

Алоис. Они там поймали бургомистра, раздели его и голого спустили в колодец на рыночной площади...

Горбах. Он захлебнулся?

Алоис. Нет, но он простудился. А ортгруппенлейтера Галенбергера они заперли в свиной хлев.

Горбах. Варвары!

Алоис. Когда ему хочется есть, приходится ему брать что-нибудь из кормушки.

Горбах. И эти люди считают себя культурной нацией.

Алоис возится со старыми досками, ветками и камнями. Собирает их и складывает у передней стены хижины. Он явно решил на случай необходимости соорудить чулан. Горбах с наслаждением вдыхает лесной воздух.

Ты совершенно прав, Алоис. Наш лес действительно прекрасен.

Алоис. Поэтому я так охотно пою.

Горбах. Я тоже люблю петь. Не так, конечно, как ты. Но зато лес... (Умиротворенно умолкает.)

Алоис. Песня и лес хороши вместе.

Горбах. Посмотри, что за дуб!

Пауза.

Алоис. Германский дуб, господин крейслейтер.

Горбах. Всякий дуб является германским дубом, Алоис. Или, может, ты в состоянии представить себе итальянский дуб?

Алоис(пытаясь это сделать). Итальянский... дуб...

Горбах. И не пытайся. Тебе это не удастся.

Алоис. Да... мне это не удастся...