Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

Заерзавшие словно по команде на своих местах детишки дружно начали галдеть. Одни прилежно тянули руку, другие чуть не вскакивали с места, а третьи просто громко кричали.

— Елена Витальевна, я, я знаю!

— И я!

— А можно я скажу!

— Вот какие молодцы! — довольно произнесла девушка, поглаживая по лохматым головкам детишек. — Все знают! Тогда давайте хором. Хорошо?! Повторим Главные правила Жизни! Начинаем...

____________________________________________________________

15 декабря 1942 г. Орша. Ставка командующего Центральным фронтом генерал-лейтенанта К.К. Рокосовского.

Константин Константинович мерил шагами гостиную, широкое пространство которой было залито солнечным светом. Он делал ровно пятнадцать шагов в одну сторону, потом — столько же в обратную, и после этого смотрел на часы.

— Григорий Павлович, как там? — не выдержал он, подойдя к полуоткрытой двери. — Не слышно?

— Не слышно..., — было слышно, как его зам подошел к окну. — Может, Константин Константинович, командарм возле Волновки застрял. Там сейчас так намело, что в обход придется ехать.

— Значит... не скоро, — пробормотал он. — Зачем же, Георгий, ты едешь? Ставка же все решила...

Он со вздохом сел в кресло и задумался. Ему сразу же вспомнилось недавнее заседание Ставки, на котором решалась судьба зимнего наступления. При одной только мысли о тех событиях, когда ему пришлось докладывать о разработанном им плане, Рокосовского вновь и вновь бросало в дрожь.

«После доклада и последующих за ним вопросов, он замер возле карты.

— А вот остальные товарищи, — Сталин указал курительной трубкой куда-то в сторону собравшихся. — С вами, товарищ Рокосовский, не согласны. Вы утверждаете, что Красная Армия в настоящий момент обладает необходимыми силами и опытом, чтобы предпринимать столь масштабные операции фронтового масштаба. Нанесение сразу нескольких сильных ударов по обороне противника — это не что иное, как распыление наших сил. Получается..., — Верховный посмотрел на сидевших так, словно приглашал их принять участие в дискуссии. — по сильному и матерому противнику мы ударим не кулаком, а ладонью, — сидевшие недалеко от Рокосовского Буденный и Конев согласно закивали головами. — Разве мы можем себе позволить так делать? Что помешает немецкому командованию, — Сталин повернулся к карте. — здесь и здесь нанести мощные фланговые удары и создать мешок. И не надо забывать, что согласно данным разведки, где-то в тылу у немцев созданы три крупные маневренные группы, в состав которых целые подразделения с новейшими тяжелыми танками. При разработки своего плана вы учли все эти моменты?

Все эти угрозы присутствующим были уже прекрасно известны и не раз обсуждались в ходе доклада. Возвращаясь к ним вновь Сталин требовал очередных гарантий...

— Предлагаю вам выйти и еще раз подумать, действительно ли предлагаемый вами план приведет к желаемым для нас результатам?

Рокосовский, не говоря ни слова, вышел из кабинета в приемную и под удивленным взглядом Поскребышева, сел на диван. Он уже третий раз за последние полтора часа присаживался на это самое место и молча о чем-то размышлял.

— Вы обдумали? — Сталин внимательно смотрел на военачальника. — И что вы скажете на этот раз?

— Товарищ Сталин, со всей ответственностью заявляю, что предлагаемый мною план полностью соответствует складывающейся на сегодняшний момент оперативной ситуации, — Рокосовский излучал уверенность и полную убежденность в своих словах. — Мощный удар по двум направлениям будет для противника полной неожиданностью.

— А как же болота? — спросил Конев, ставший после катастрофического начала войны сверхосторожным. — Вы хотите бросить в прорыв две танковые армии. Если я не ошибаюсь белорусские болота издавна славились своей коварностью... Товарищ Сталин, может получиться, что мы просто утопим технику.

Сталин вопросительно посмотрел на помрачневшего докладчика.

— Была проведена предварительная разведка, — генерал-лейтенант обратился к карте. — Согласно ей, на всех направлениях, где планируется использовать тяжелую технику, имеется возможность проложить гати. Форсирование наиболее опасных мест и строительство гатей будет вестись практически одновременно. Танки на себе повезут бревна. Это позволит не потерять темпа и внезапности...».

Вдруг, он открыл глаза. В голове он еще прокручивал раз за разом прошлые события, вновь проговаривая аргумент за аргументов. Сотни цифр, географических названий, особенности местности — все это всплывало волнами, конструируя картину будущего наступления...

— Вот, черт! — внезапно, за стеной чертыхнулся его зам. — Все-таки напрямик ехали! — с улицы послышался требовательный гудок автомобиля. — Константин Константинович, командарм уже здесь!

Рокосовский вскочил с кресла и подошел к зеркалу. Китель на нем был немного мятый. Он едва успел его поправить, как дверь в его кабинет открылась и вошел Жуков.