Дубай. Наши в браке

Жаркий осенний день, поздняя такая осень, не просто бабья, а прямо-таки, банья – жара, градусов сорок пять! В очередной раз выходим из большого помещения в здании Шариатского Суда города Дубаи. Мой женишок беспокоится, суетится, то и дело обсуждает со свидетелями и многочисленными работниками суда, что-то на местном наречии. Мы с Люськой стоим у входа и ждем марш Мендельсона. Она в джинсах, но в широкой рубашке, закрывающей руки и задние карманы на джинсах. На голове легкий серый шарф, повязанный на манер чалмы, еле вместивший в себя ее длинные русые волосы. Я, само собой, как и полагается счастливым невестам – вся в черном, на голове шейла, на постыдных глазах солнцезащитные очки. Люди входят и выходят, проходят мимо нас с Люськой, не обращая никакого внимая ни на нас, ни на торжественность момента.

– Эх…наш еврейский друг, видимо, не получил визу и зря мы его здесь ждем. – рассуждала я вслух.

– Кто? Изя Шниперсон?

– Нет, Сема Мендельсон!

– А шо ви хотели? Тут вам ни Одесса и мы вам счастье не переедем! – ответила Люська с соответствующим говорком. – И что они там бегают?

– Если они нам опять скажут, что там нужна какая-то справка, о том, что у нас уже есть справка в подтверждение предыдущих документов, я уйду домой и больше никаких попыток обсупружиться предпринимать не стану!

– Да ладно, что ты? Веселая у тебя свадьба такая! Ну не знаю, мне весело!

Тут, по стеклянной двери сзади нас, кто-то громко стукнул. Мой женишок заговорческим жестом пригласил нас в очередной раз зайти внутрь.

– Все, пошли. – сказала Люська.

– Хоть бы опять, какой-нибудь документ попросили! У нас с тобой дома вчерашний оливье остался…

Пробираясь через многочисленных людей, пытающихся решить свои проблемы и снующие с документами от стойки к стойке и от стола к столу, мой жених, одетый в джинсы и полосатую рубашку, подвел меня к «женскому» департаменту. Департамент вмещал в себя три стола, плотно прилегающих друг к другу, заваленных множеством ценных бумажек в хаотичном порядке.

– Если тебя спросят: «Получила ли ты от меня пять тысяч дирхам, скажи – да»

– Да?

– Не мне! Этой женщине!

– «Да» – это вопрос! А где они? Это вообще, что?

– Habibti, come my dear! – обратилась ко мне тучная арабская женщина.

Я приветственно улыбнулась, и села на стул, напротив нее. Представительница закона была в таком же черном «свадебном платье», как у меня. Арабка была раз в шесть шире меня, но несмотря на то, что в здании суда любой официальный разговор не располагает к непринужденной беседе, улыбка этой женщины расположила меня сразу.

– Habibti, ты собираешься выйти замуж за этого человека?

«Этот человек» стоял в стороне со свидетелем, наблюдая за нашей беседой, видимо, не имея права подойти ближе. Я взглянула на него оценивающим взглядом и поняла, что он совсем не выглядит так, чтобы сильно собираться за него замуж.

– Ну не знаю… Я думала, что это он собрался на мне жениться.

Арабка развернулась к своим коллегам и приставив ладонь с толстыми пальцами в кольцах к своему рту, сказала им что-то по-арабски. Все трое захихикали, поглядывая на моего жениха, смущенно опустив глазки.

– Habibti, мне нужно точно знать! Тот мужчина твой жених?

– Да! – я испугалась того, что возможно нарушаю какой-то судебный порядок и поняла, что будет лучше если я не стану откровенничать с представительницами закона.

– Он выплатил тебе первичное приданое? – снова спросила арабка, параллельно записывая что-то на бумаге.