Дубина для Золушки

Это обида. Мне было ужасно, до слез, обидно за то, что меня выкинули, как половую тряпку, как… Собственно, родственники бабушки тоже так часто поступали, и я тоже поначалу плакала от этой боли. А потом перестала — эти люди стали мне родней только на словах, к тому же я не представляла, куда от них уйти.

А сейчас… мне было ужасно обидно. Просто ужасно. Причем я не обвиняла никого, и меньше всего Галахада. Ну, это же как на Кабато обижаться, что у него теперь другой заботливый хозяин.

Обижалась я по большей части на себя саму. Я все же не дура и за время жизни в клане многое успела узнать. В частности — то, какие отношения связывают Оружие и Мастера. Отношения были странные и противоестественные, на мой взгляд, но я уже давно не ребенок и знаю, что жизнь не спрашивает нашего мнения, чтобы устроить себя так или иначе. Ее надо принимать такой, какая есть.

И получалось, что я сама кругом неправа. Чтобы владеть мечом, надо держать его за рукоять, а не только полировать и чистить лезвие. А я… я разве могу?

Я себя-то, как выяснилось, не очень знаю и понимаю, что уже про «владею» вспоминать. Тут вон первые дни боялась роботам сказать, что восемь комнат размером со школьный подвал — это перебор. И что мне не нравятся алые стены в спальне. И что…

Короче, после того, как мысли в моей голове, которые местные фантастические машины тоже слышали, окончательно вступили в конфликт с тем, что я могла из себя выдавить в качестве команд, и я оказалась в пространстве безумного художника-экспрессиониста, все же в мозгах начало немного проясняться.

Если мне не нравится ломать глаза и ноги об острые углы всех цветов радуги — стоит для начала определить, чего же я в таком случае хочу. Не для удобства других — живых, кроме меня, тут не водилось, дроидам же было совершенно все равно, как и что строить. Не зажимаясь, чтобы никого не побеспокоить, — опять же дроидам было наплевать: просто бездействовать или выполнять задание. А лишь для себя. Чтобы для начала просто сесть и успокоиться. Не метаться в ужасе среди разноцветных кубов и ледяных сталактитов больного воображения. А дать четкие указания и команды.

Так непривычно… но я справилась, сделав себе вполне уютный дом, немного похожий на тот, в котором я провела детство. Именно немного — попробовав увеличить сходство, я поймала себя на мысли, что мне больно в него входить из-за воспоминаний, и на несколько часов просто замерла: и что делать?

Ответ оказался прост и сложен одновременно — делать все, что захочу. Как захочу. А как не захочу — не делать. Это оказалось так увлекательно и непривычно, что на несколько дней даже отогнало обиду и грустные мысли. Я устроила вокруг дома сад, даже с маленьким прудом, я вспомнила все кухонное оборудование, какое только бывает, и поставила его на кухне, я даже развлеклась, наводя уют в двух комнатах.

А потом все снова стало плохо. Потому что… потому что было совершенно нечем заняться.

Кухонное оборудование оказалось бесполезным. Сначала роботы просто генерировали уже готовые блюда. И даже когда я «научила» их воспроизводить ингредиенты… оказалось, что мне просто некого кормить. И это чувство, кажется, больше всего привело меня к осознанию своего «я». Я не «должна» о ком-то заботиться, но мне… мне это нравится. Мне нравится видеть запачканные в масле от моих лепешек лица детей. Нравится, как сияют умиротворением глаза моего принца, когда он вдыхает пар от отвара. Нравится, какими большими становятся глаза домочадцев, когда они видят меня на кухне. Все эти глупые действия в клане… я делала не для того, чтобы кому-то понравиться. Вернее, не только для этого. Мне самой. Самой хотелось так поступать.

Конечно, я чересчур суетилась. Та же стирка, глажка… Галахад был прав: роботы сделают все идеальнее. Но знаете, это довольно символично: постирать и погладить рубашку своего мужчины. Это как оставить на нем свой след. Показать всем в округе, что это — мое. Вот только, наверное, я не умею это правильно объяснить.

А еще я поняла слова того пугающего мужчины. Вот суетятся роботы вокруг. Может, им и нравится меня обслуживать. И я даже благодарна. Но… но этого мало. Обидно, да?

Они всего лишь роботы. Но я-то нет. Правда? Я человек. Только… я, оказывается, не знаю, КАКОЙ я человек. Совсем-совсем не знаю…

Мне негде и некогда было об этом узнать. «Хорошая девочка и примерная жена» из меня не получилась. Точнее, выяснилось, что я уже не хочу ею быть. А кем тогда? Кто я?

А еще я… Нет, не так. Не «еще», а в самом начале я поняла: я все равно буду защищать того, кто от меня зависит. Это нетрудно. Ну, в смысле, все просто и понятно — мне легко было угадать, как действовать, чтобы защитить других. Только вот… кто тогда защитит меня? Дома считалось, что, если я что-то делаю для других, я не должна ждать благодарности, тогда все само собой как-то наладится.

Жаль, выяснилось, что так не бывает и не работает. А как?

Сейчас у меня все равно нет никого другого, чтобы его защитить и сделать его жизнь хорошей и счастливой. У меня есть только роботы и я сама.