Дублер

Стефани вздрогнула всем телом, узнавая холодный и злой голос Стивена, стала шокировано хватать воздух ртом, не зная что сказать и думая, не лучше ли сразу бросить трубку. Он продолжил еще ядовитее:

— Что замолчала, Стеф? Не хочешь со мной разговаривать, позвать павлинчика? Что ж ты так недемократично, мы оба, между прочим, твои коллеги и твои бывшие, и обоих нас ты бросила сама, и от обоих гуляла. Но с ним ты почему-то хочешь разговаривать, а со мной нет. В чем дело?

Она сидела как замороженная, чувствуя как граница между внутренним холодом и кипятком снаружи постепенно подбирается к коже. Ледяные хрустящие кристаллы прорастали сквозь нее, желание запустить телефоном в стену росло все быстрее, она почти мечтала увидеть, как источник его ядовитого издевательского голоса разлетается вдребезги, как пластиковые обломки сыпятся на пол и гребаный Эванс наконец затыкается.

— Хватит, — тихо сказала она, выбираясь из ванны — сидеть дальше в воде и пене не было никакого желания, от пара было душно, у нее начала кружиться голова. — Слушай, ты за этим звонил?

— Нет, не за этим, — нервно рыкнул Стив. — Я звонил совсем по другому поводу, но ты не захотела меня слушать. — Он замолчал и медленно выдохнул, как будто пытался взять себя в руки, Стефани завернулась в полотенце и вышла из ванной, открыла окно. — Стеф, нам надо поговорить, — наконец решился он, она фыркнула:

— Ты еще не наговорился? Высказывайся, дружище, я почти привыкла.

— Стефани, черт, я не об этом, — прорычал он. — Хватит выводить меня, с тобой невозможно нормально разговаривать.

— С того момента, как я взяла трубку, говорил только ты, — тихо вздохнула она.

— Потому что ты не взяла гребаную трубку. Со мной ты говорить не захотела, а Льюису ответила сразу же, нежненько так, как будто только его и ждала.

— Не сочиняй, а? — поморщилась Стефани, — я ответила ему так же, как всем.

— А мне не ответила вообще.

— А ты можешь сказать мне что-то хорошее? — криво усмехнулась она.

— Могу.

— У тебя было море возможностей, дружище, — вздохнула Стеф, — утром, в обед, после записи… но ты говорил только гадости, или не говорил вообще, даже не смотрел на меня. А тут вдруг внезапно решился позвонить — не все сказал? Или новую гадость придумал? Я выходной взяла только для того, чтобы не слушать твою гребаную критику моей техники и моей способности влезать в твою суверенную жизнь. Можно я отдохну спокойно, всего пару дней, без тебя, без твоих шлюх, без сплетен и всей остальной фигни? Я устала, Стивен.

Он молчал, она даже почти поверила, что он сейчас извинится и положит трубку, но Стив гораздо тише и спокойнее сказал:

— Нам надо поговорить. Не по телефону, я приеду к тебе.

— Зачем? — нервно хохотнула Стефани. — Ты медитировал все время с моего отъезда, познал просветление и решил перестать выделываться и начать нормально встречаться? — Он фыркнул, она вздохнула: — Ну и нафига ты мне тут нужен тогда? Еще гадостей наслушаться? Делать мне больше нечего.

— Я приеду, — тихо сказал он, Стеф ехидно усмехнулась:

— Приезжай, замок поцелуешь и уедешь, я не дома.

— Стефани, — с улыбкой ответил он, — я слышал, как рядом с тобой скулила собака. Не ври мне.

— Ой, твое дело, — отмахнулась она, — хочешь посмотреть на пустой дом — приезжай.

— Ладно, до скорого.

Он положил трубку, Стефани с обреченным стоном бросила телефон на кровать и попыталась вытереть спутанные волосы. На первом этаже затрезвонил стационарный телефон, она чертыхнулась, опять поминая закон подлости, и спустилась вниз, с удивлением глядя на неопределившийся номер:

— Да?

— И кому ты лечила, что ты не дома? — протянул ехидный голос Стивена, Стефани хлопнула себя по лбу, восхищаясь собственной недогадливостью и его коварством, Эванс рассмеялся и вздохнул: — Прости, что вытащил из ванны, суши волосы, я скоро буду.

Она яростно бросила трубку, борясь с диким желанием материться и с грохотом прыгать на одном месте, как маленький ребенок, который никак не может получить желаемое и выплескивает свое раздражение как можно громче и весомее.

"Гад-гад-гад, ненавижу"

У лестницы стоял Слэш, глядя на нее печальным, все понимающим взглядом, таким умным, как будто он прожил уже сто человеческих жизней и решил для разнообразия побыть собакой, в качестве курорта за все заслуги своей доброй души. Стефани немного успокоилась под этим взглядом и выдохнула, опускаясь в папино кресло, пес тут же подошел и положил голову ей на колени, безмолвно требуя чесать и гладить.

Спустя минут пять она почти вернулась в равновесие, даже ледяная пустыня внутри подзабылась и припала пылью, что для льда, как известно, фатально. Запустив пальцы в мокрые волосы, она немного подумала и решила все-таки последовать единственному умному совету от этого… этого…

"Ладно, обойдемся без эпитетов, хороший совет надо уметь принимать даже от плохого человека."