Дублерша для жены

— Кажется, я начинаю понимать, почему вы, Леонард Леонтьевич, опасаетесь вашего тестя даже больше неких неизвестных, которые угрожают вашей жене и даже сожгли, — я подчеркнула голосом этот относительно невинный глагол, — джип вашей супруги.

Мы ехали в лифте.

— Да уж, — буркнул он, — гордый, как… сволочь. Вот с чего он пенится? Ну не нравлюсь я ему… Но я нравлюсь уже столь многим, что могу выбирать, кому нравлюсь, а кому нет.

— Вы, как всегда, чрезвычайно скромны и самокритичны, многоуважаемый Лео-Лео, — скептически сказала я. — Ладно. Сядете в машину, вас там ждет Сергей. Господин Вышедкевич, в смысле.

— А ты что, в самом деле намылилась в салон? Или просто декларировала при Бжезинском?

— Нет. На самом деле. Надо поддерживать имидж. Вас и Сергей превосходно защитит, а за себя-то я всегда смогу постоять.

Так что не волнуйтесь.

— Постараюсь, — сказал он. — Ну, жду звонка. Я поехал на съемки. Это в окрестностях поселка Багаево, в семнадцати километрах от Тарасова. Живописнейшие места, я вам скажу. Одно плохо: снега нет. Ну ничего — синоптики не обещали обильного выпадения осадков, значит, все сбудется с точностью до наоборот. Кстати, вот тебе ключи от машины. Пока ты состоишь на должности моей супруги, будешь ездить на ней. Синяя «Хендэй Соната», стоит на платной стоянке возле городского парка.

— Ясно, — кивнула я.

Эллер наклонился к моему уху и прошептал:

— А со своей ролью ты сегодня справилась великолепно. Знаешь, ты так изображала Алину, что была лучшей Алиной, чем она сама. Старик аж глаза выкатил, когда ты выдала ему свою тираду. Так что самозванкой ты не прослывешь. Зерна упали на подготовленную почву.

«Опять красивые слова», — с тоской подумала я.

На сем Леонард Леонтьевич изволил отбыть. Я же направилась в роскошный косметический салон «Эрика», чуть ли не самый дорогой в городе, находящийся прямо напротив дома Бориса Оттобальдовича.

Тут меня приняли так, как, верно, принимали бы английскую королеву, прибудь она вдруг сюда. Рослый охранник немедленно поднял трубку внутренней связи, и через минуту ко мне вышла толстая румяная армянка, которая, как оказалось, и являлась владелицей косметического салона «Эрика». Ее так и звали — Эрика Варданян. Госпожа Варданян чрезвычайно любезно и безо всякого акцента осведомилась, какие бы услуги мне хотелось получить сегодня.

— Наверное, после Австрии у нас тебе покажется не очень, дорогая Алиночка, но не обессудь — чем богаты, тем и рады.

Ну, решительно весь город в курсе, что Алина Борисовна Эллер ездила в Австрию на горнолыжный курорт и, что самое существенное, вернулась обратно.

— Эрика, ты, значит, того.., меня по полной программе обработай, — небрежно, с изрядной долей фамильярности кивнула я. — После курорта я немного.., пооблезла, что ли. Все-таки высокогорье. В общем, сделай меня такой, какая я была полгода назад.

— Так это ж волосы красить надо! — отозвалась она. — А ты сама говорила, что у тебя проблемы с волосами.

— Это я пошутила. И вообще, Эрика, какая-то я бледная стала, правда?

Она пристально взглянула на меня и сказала:

— Да, наоборот, хорошо. А то ты как-то раз в солярии заснула, потом тебя негры чуть ли не за свою принимали. А сейчас у тебя кожа.., нежнее, что ли, стала. Ну-ка.., даа-а! — протянула она, разглядывая мою руку. — Ты, Алинка, как-то.., изящнее стала.

Будто тебя в загранке отрихтовали.

«Выражается, как браток, — подумала я. — „Отрихтовали“. Впрочем, наверное, у нее муженек состоит в какой-нибудь веселой бригаде армянского розлива. По крайней мере, об авторитете по фамилии Варданян слыхать приходилось».

— Только, Алиночка, терпение. Если тебе все процедуры проходить, то ведь на это несколько часов потребуется. А ты у нас горячая, в прошлый раз массажистку чуть не прибила. У нее потом руки дрожали, пришлось уволить.

— Да ну! — непринужденно воскликнула я, чувствуя, что роль Алины Эллер удается мне все больше и больше. — Значит, из-за меня девчонку турнули? Это непорядок.

— Нет, ну если хочешь, вернем, — сказала Эрика, пожимая плечами. — Только ведь ты сама в прошлый раз кричала, чтобы ее уволили, потому что она тебе, видите ли, плечика не так пальцем коснулась.

«А Алина, кажется, действительно стерва, — подумала я. — Плечико, ишь ты!..»

* * *

Процедуры в самом деле заняли около пяти часов. Впрочем, не могу сказать, что это меня сильно утомило: любая женщина, лишь раз побывавшая в салоне хотя бы средней руки, поймет меня. Качают в них права только перекормленные жены и родственницы «новых русских». А я некапризна. Так что, выйдя из салона, я чувствовала себя как бы заново рожденной. Состояние это не омрачала даже выписанная за услуги круглая сумма. Платила-то я ее из кармана Эллера. Почему бы и нет?