Дублерша для жены

Когда я вышла на улицу, оказалось, что уже почти стемнело. Шел густой снег. Леонард Леонтьевич оказался прав, поставив под сомнение точность прогноза синоптиков. Сразу потеплело, я даже сняла шапку, подставив легкому ветерку и крупным прохладным снежинкам свое свежее, только что из-под кремов и косметических масок, лицо и легкие, приятно шелковистые волосы, обретшие новый, более глубокий по сравнению с прежним оттенок. В салоне «Эрика» знали толк в своем деле.

До городского парка я решила дойти пешком. Благо до него было всего несколько кварталов по центральным улицам города, да и погода, как я уже говорила, располагала. Решение невероятное, скажем, для москвички, только что вышедшей из салона, но здесь, в провинции, все немного по-другому. В Москве или Питере я, уж конечно, не пошла бы пешком и не воспользовалась бы метро — обязательно взяла бы как минимум такси. В Тарасове же совсем другие масштабы и совсем другие нравы.

Быть может, с точки зрения Алины, идти пешком из салона и было глупостью или несторожностью. Но я-то знала, что такое ловля на живца. Если за мной следят, то тем лучше. Раньше вскроем ситуацию. Тем более что легкий и незаметный бронежилет, в который я сегодня облачилась, вполне защитит меня от пули, если вдруг неизвестный мне враг вздумает форсировать события.

Снег валил, густой и уютный. Но не все прохожие правильно сориентировались: пару раз я видела, как люди не удерживали равновесие и падали — ведь пушистый снег быстро прикрыл ледяные корки на тротуаре.

Один из таких прохожих шлепнулся едва ли не под ноги и чуть меня не сшиб. Я слабо вскрикнула, хотя вовсе и не испугалась, и отскочила. Парень уже поднимался и отряхивал от налипшего снега джинсы и полупальто кепкой, свалившейся с его головы и открывшей довольно длинные темные волосы.

— Простите, девушка, — пробормотал он скороговоркой, — так скользко, что баашку свернуть можно! Я вас не задел?

— Да нет, не задели, — ответила я.

— Ну.., конечно! Очки потерял, — выговорил парень, подслеповато щурясь на меня. — Куда-то в снег завалились, теперь точно не найду. Что ж делать-то… Вот беда…

— Да, плохо, — посочувствовала я.

— Девушка, простите, а не могли бы вы мне помочь? Они тут где-то рядом, только я ни хре.., ничего не вижу. Они куда-то вот сюда упали. Пошарьте в снегу, если вам не сложно.

— Да ради бога, — сказала я, — только мне кажется, молодой человек, что вам придется заказывать в магазине новые очки. Такой снег… Куда они могли упасть? Я посмотрю, конечно, но вряд ли найду.

Я опустилась на корточки прямо в шубе за несколько тысяч долларов, выданной мне из гардероба Алины, и, сняв перчатку, пошарила в снегу.

— Нет? — время от времени спрашивал неловкий молодой человек.

— Нет, — отвечала я.

— Девушка, простите ради бога, просто.., такая ситуация… Я без очков действительно ничего не вижу. Вы не могли бы, извините, тут недалеко.., довести меня до «Оптики»? Я закажу себе новые очки, там их делают за пятнадцать минут. Просто я вслепую сейчас свалюсь раз пять и что-нибудь себе точно сломаю. Тем более что где-то тут поблизости вскрыли теплотрассу, и сейчас там такие траншеи, как, наверное, в сорок первом под Москвой. Если вы не желаете моей смерти…

Заключительная фраза была сказана таким тоном, что я едва сдержала смех.

— Ну хорошо. Где она, ваша «Оптика»?

— Да тут, на углу, — выговорил парень. — Проклятое зрение! С первого класса так вот получилось…

— Плохо, — снова высказала я соболезнование, — впрочем, сейчас все лечат. Сделали бы себе операцию на хрусталик, и все дела.

— Так это ж дорого, моей зарплаты не хватит.

Оставшийся путь мы преодолели в молчании, если не считать бормотания моего спутника, недовольного тем, что с ним случилось.

На перекрестке он снова повалился, поскользнувшись, и ко всему прочему увлек меня за собой на землю. Произошло это в метре от черного джипа, и потому меня не удивило, когда в машине приоткрылось окно и чей-то голос спросил:

— Падаете? Помочь?

— Нет уж, спасибо, — пробормотала я, пытаясь встать из-под своего подопечного и загребая пригоршни снега, — я тут уже одному помогла.

— Нет, все-таки помогу.

Я начала поднимать голову, но тут вдруг что-то коротко ударило меня в шею. Удар был несильным, но коварным: снег перед глазами сгустился до пугающей черноты, и я ткнулась лицом во что-то горячее, обжигающее. Горячим и обжигающим, как я поняла, оказался снег. Кожа слабо различает горячее и холодное при пограничных состояниях организма, то есть в состояниях болевого шока или иного вида экстремального самочувствия. И я даже не заметила, что на пару минут отключилась.

Я приподняла голову и увидела, что уже сижу в салоне машины. Повернула голову.

Справа от меня устроился тот самый парень с артистической прической, которому я помогала дойти до «Оптики». Слева же, с пистолетом, прижатым к моему боку, находился еще один индивид — с угрюмым, хотя и не злым, лицом и картофелевидным носом.