Дублет из коллекции Бонвивана

- Из-за твоей жадности мы погорим, - сдавая позиции, проговорил Пуглов. От боли у него разламывалась голова. - Черт с тобой, бери, но помни, что ты подписываешь себе приговор - преднамеренное убийство с целью ограбления, а это минимум -- восемь, максимум - секир башка...- И Пуглов пальцем провел по горлу.

- Это чистая самооборона, - Ройтс подошел к трюмо и взял с него баллончик дезодоранта. Когда Лелька и Пуглов с узлом уже были в прихожей, он тщательно опылил все углы и квартиры. Это были, по его мнению, профилактические меры против милицейских собак-ищеек. Закончил он в гостиной.

Уходя, Ройтс обернулся. Из-под стола белела рука Симчика. На среднем пальце поблескивал толстый с печаткой перстень. Колебался недолго. Он возвратился к трупу и начал сдергивать кольцо с негнущегося пальца. Однако оно не поддавалось и тогда Таракан, схватив со стола кухонный нож, принялся отпиливать палец. Его тихо окликнул Пуглов. Ройтс еще раз дернул кольцо и почувствовал, как тело Симчика вдруг шевельнулось.

Ройтса охватил безумный страх и он, бросив под стол нож, побежал на выход. Но тот же страх заставил его вернуться - осознал, какую отменную улику он оставляет на месте преступления. Он стал шарить под столом, но нож, словно сквозь землю провалился. Его пальцы коснулись Симчика и он ощутил гладкое, но уже набирающее неживую упругость тело. Когда, наконец, он нащупал рукоятку ножа, пальцы соприкоснулись с чем-то липким. Он вытер нож о рубашку Симчика и положил его себе в карман. На почти негнущихся ногах он покидал это дьяволом меченое место...

Ко всем похищенным вещам из квартиры Симчика присоединилась соломенная шляпа. Пуглов снял ее с вешалки и нацепил на раненую голову.

Когда они выходили из квартиры, где-то на верхнем этаже открылась дверь и чей-то женский голос крикнул: "Валера, если не будет кефира, возьми ряженки..."

Всю дорогу Лелька плакала.

- Кретины, - стонала она, - втравили в такую грязную авантюру...Это же убийство...

- Заткнись! - резко осек ее Ройтс. - Ты ведь знаешь, что никто не собирался его убивать. Это несчастный случай и такое может произойти с любым из нас.

- Да? Но ведь можно было вызвать "скорую", он еще был живой, - не унималась Волкогонова. - Если нас застукают, я не перенесу тюрьмы.

- Что ты, Лелик, глупости говоришь! - Пуглов слегка повысил голос. - В тюрьме тоже люди и не надо заноситься...И, между прочим, попадешь туда, если не будешь держать себя в руках.

Вдруг Ройтс резко затормозил.

- Олух царя небесного! - воскликнул Ройтс. - Я же на серванте оставил зажигалку...мои отпечатки, - он начал уже разворачиваться, когда Пуглов наконец отреагировал:

- Не смей, старик, этого делать! Успокойся, я знаю, ты взвинчен, но глупости делать не позволю.

- Алик, это не глупости. Из-за этой е....й зажигалки и нам будет хана. Ты же понимаешь, что у всех, кто попадает СИЗО, снимаются отпечатки пальцев... А мы там с тобой уже были...Я сейчас отвезу вас на автовокзал, а сам смотаюсь к Симчику.

Развернув на крутом вираже "опель", Ройтс на скоростях устремился в сторону автовокзала.

Лелька притихла. Когда первая волна страха и возбуждения прошла и когда она в кармане сарафана нащупала тюбик с таблетками, ей открылась безмерная глупость содеянного. Она не выполнила инструкцию Пуглова и вместо двух таблеток положила в стакан Симчика одну...

Незаметно, вместе с недокуренной сигаретой она выбросила в форточку тюбик с оставшейся таблеткой. Он разбился и его содержимое вместе с осколками стекла катилось вслед за машиной.

Когда до автовокзала оставался один квартал, Ройтс вдруг даванул на тормоз. Переложив баранку круто вбок, и сделав лихой разворот, он снова устремился в сторону дома.

Лелька безучастно смотрела в окно - ей виделся мир в абсолютно серых тонах. Она не обратила никакого внимания на нелогичное поведение Игоря. Пуглов нагнулся и заглянул в лицо приятеля - он не мог постичь выкрутасов Ройтса.

- Алик, дай сигарету, - обратился к нему Ройтс. Прикурив, сказал: Смотри, Алик, зажигалку-сучку, я, оказывается, засунул в спешке во внутренний карман. Вот она! Нервы, черт бы их побрал.

Пуглов снял с головы шляпу и, отклонившись вбок, посмотрел в зеркало. Глубокая, наполненная спекшейся кровью, рана по форме напоминала запятую.

- Неплохую память о себе оставил ювелир, - Ройтс слизнул с губы капельки пота.

- Мы сваляли большого дурака, - сказал Пуглов, - Нам не надо было его там оставлять. Ему теперь все равно никто не поможет, а нам он может напакостить.

- Конечно, его надо было бы отправить к Ване-Ножичку, но что сделано, то сделано. Не надо только об этом думать, - Ройтс сказал это с прицелом на Лельку. - Когда думаешь, становится жутко от мысли, что не все следы за собой убрали.

- Не все следы, - чуть не плача, передразнила его Лелька. - Два таких шкафа не могли утихомирь одного пьяного пожилого мужика. Сами в повидло вляпались и меня под статью подвели. Завтра же в газетах появится мой фоторобот. Теперь сиди и жди, когда придут арестовывать. Если сейчас я чего-нибудь не выпью, окончательно сойду с рельсов...