Дубликат

— Мне тогда казалось, что это почетная и интересная работа, с помощью которой я смогу помогать людям и делать их жизнь лучше, — сказал я и мрачно усмехнулся собственной наивности. — А в итоге я штампую говно-новости про педофилов, проституток и хвалю каких-то упырей за бабки.

— Вот именно, Кирюх. За бабки! — хмыкнул Леня, выделив последнее слово. — Они у тебя, по крайней мере, есть.

— И что?

— А то! Ты счастья своего не видишь, что ли? У тебя и батя при бабле, три магазина держит в Подмосковье, да еще деньжат тебе подбрасывает регулярно, чтобы сына ни о чем не беспокоился. Вон какую «трешку» в центре прикупил. И тачка при тебе. Живи и радуйся, дурак!

С этими словами Леня проглотил остатки пива, и глаза его опять заволокло хмельным туманом.

— Но что-то же должно быть в жизни, кроме бабок? — спросил я, глядя куда-то сквозь него.

— Конечно. Много бабок! — крякнул Леня со значением и поднял толстый указательный палец. — Это я тебе со всей ответственностью заявляю.

Он махнул рукой одному из дублей, и официант-программа зашагал к нашему столику.

— Поэтому вообще не парься, Кирь. Вот у меня одна проблема — чтобы хватило денег до следующей зарплаты дотянуть, — пожаловался он. — И мне некогда задумываться, правильным ли я делом занимаюсь и много ли приношу кому-то пользы. Мне надо тупо что-то жрать, платить за съемную хату, шмотки покупать. И чтоб на баб еще оставалось.

— А ты купи себе дубля и сдай Сурену в аренду, — пошутил я, пытаясь разрядить обстановку. — Он будет за тебя батрачить, а ты деньги складывать в карман. Думаю, Сурен согласится.

— Говно эти ваши дубли, — буркнул он и стал еще мрачнее. — Редкостное.

— Почему это?

— Да потому что вам, идиотам, навязали очередную бессмысленную хрень, как раньше айфоны. А вы радуетесь и готовы отдавать за нее кучу денег. За игрушку, которая, по сути, нафиг не нужна.

— Почему это не нужна? — нахмурился я.

— А что она тебе дает? Кроме статуса и избавления от лишних усилий?

— Так в этом же вся фишка, бро. Дубль делает за меня лишнюю работу и тем самым упрощает жизнь. По сути, это как голосовой помощник «Сири», только с собственным телом и набором полезных функций.

— Именно, бляха! — сказал Леня, хлопнув ладонью по столу. — Люди шагнули в будущее, создали искусственный интеллект, но большинству он нужен только как игрушка, чтобы сделать свою жизнь еще более комфортной и расслабленной. Чтоб можно было ни черта не делать.

Некоторое время я молча смотрел ему в глаза.

— А что в этом плохого?

— То, что рано или поздно ты настолько обленишься, что разучишься делать элементарные вещи по дому, водить машину и все, что за тебя сейчас делает твоя программа, — сказал Леня. — А когда из твоей жизни исчезнет труд, ты быстро обрастешь шерстью и полезещь на дерево, где тебе будет самое место. Ты, наверное, был бы рад, если бы дубль за тебя еще и статьи писал.

— О да! — присвистнул я.

— Вот об этом я и говорю. Сначала дубль всю работу будет делать за тебя, а потом Ника по ошибке ляжет с ним в постель вместо тебя.

Леня долго смотрел на меня с деревянным лицом, а потом громко рассмеялся пьяным смехом. Его хохот быстро утонул в гудящем шуме, который стоял в баре. Теперь я узнал старого доброго Леню и расплылся в широкой улыбке.

— Ну ты и говнюк! — Я слегка пнул его по подошве кроссовка под столом. — Зануда и говнюк. Страшное сочетание.

Я хотел отпустить в его адрес еще одну шпильку, но тут в тарелку мне что-то посыпалось, белое с серым. А потом — на голову.

Нахмурившись, я смахнул с волос мелкое крошево и поднял взгляд к потолку. Сверху на наш столик мелкой крошкой осыпалась штукатурка.

— Бляха! — выругался Леня и отодвинул тарелку с закусками на край стола. — Тут жильцы ремонт затеяли, и вот уже неделю эта дрянь людям в тарелки сыплется. Сурен уже ходил к ним разбираться, но, походу, там либо с ментами, либо с кулаками…

Леня сказал что-то еще, но тут меня отвлек возникший в дверях бара человек. Посетители в «Холостяке» менялись один за другим, но этот сразу бросился в глаза. Вернее, его коричневое пальто, черная шляпа и лицо, которое я успел запомнить и воспылать к нему неприязнью.

Бывший ухажер Ники вошел в бар в полном одиночестве, окинул взглядом зал и двинулся в сторону единственного свободного столика недалеко от нас.

— Какое совпадение, — сказал я вслух.

— Чего? — Леня вопросительно посмотрел на меня.

Игнат тем временем занял пустой столик и снял шляпу. Затем достал из кармана пальто мобильник и уткнулся взглядом в экран. «Бродяга» оказался лыс, с худым одутловатым лицом и густыми бакенбардами, которые сливались с безобразной черной бородой.

К Игнату тут же подоспел один из дублей. Новый посетитель что-то быстро заказал и вновь уставился в экран мобильного.

— Знакомый, что ли? — спросил Леня, заметив объект моего внимания.

— Этот мудозвон сегодня приставал к Нике на улице.

Леня присвистнул и довольно потер жирные от картошки руки.

— Так какого черта он еще живой сидит? Пойдем!