Дубликат

Кроме ключей, на которые, в общем-то, приходилось не так уж много заказов, ключникам приходилось делать ремонт и изготавливать различную утварь для мечетей, ювелирные украшения, фирменную чеканку калямзани⁴. Старый учитель был мастером на все руки и обучал подопечных ремёслам, необходимым в этой непростой жизни под палящим солнцем. Но, как ни странно, вовсе не чеканка и ремонт ключей являлись самым ответственным в работе молодого мастера.

Лавка на окраине города была не простая. Кроме выполнения редких и дорогих заказов на посуду и оружие, изготовления копий ключей, порой немыслимой формы, в полную силу работало ключевое хранилище. Так сложилось, что в Йезде путешественники не любили оставлять ключи от своих машин, гостиничных номеров и далёких заморских домов дежурным портье в отелях. Удобное расположение лавки ключника под названием «Голубиная башня» позволяло подъехать к ней на автомобиле на расстояние в семьсот метров. Из отдалённой точки города до хранилища быстрым шагом можно было дойти всего за полчаса.

Гости, приезжие, туристы всех мастей приносили сюда на хранение разнообразные ключи, иногда документы и украшения – деньги в лавку не брали. Услуга обходилась недёшево, но оно того стоило: «Голубиная башня» имела безупречную репутацию. С улицы вход в помещение без единого окна закрывала обмазанная глиной старинная деревянная дверь толщиной семь дюймов, закрывающаяся изнутри так плотно, что не проникал воздух снаружи. Попасть внутрь лавки с фасада можно было, только разрушив до основания старинную двенадцатиметровую башню. Местные жители за глаза называли башню неприступной крепостью и отправляли туристов посмотреть на ключевое хранилище, как на достопримечательность.

Омывшись наскоро крепким травяным отваром, Гаруша перед уходом заглянул к учителю. Долив из кувшина воды в чашу, он мысленно пожелал спящему быстрейшего восстановления сил и быстро собрал инструмент. Кое-как удалось унять озноб и успокоиться – времени до открытия лавки оставалось мало. Сегодня планировала забрать свои ключи английская леди с сыном – они скоро собирались покидать Иран. Парень надеялся, что зайдёт сосед Хамид, владелец небольшого магазинчика гончарных изделий на противоположной стороне улицы. Гончар перед отъездом в Керман по делам собирался оставить на хранение в лавке инструмент и ключи, а мальчик рассчитывал передать на родину очередное письмо. Выбраться туда самому никак не удавалось из-за ежедневной работы и напряжённого графика обучения. От родни давно не было вестей, на письма никто не отвечал, но мальчик не терял надежды.

Гарман с ранних лет дружил с сыном соседа, своим ровесником, научившим его вполне сносно управлять стареньким мотоциклом, подарком дяди из Тегерана. Ребята часто игралив мастерской добродушного гончара, пока тот творил очередной шедевр из глины или реставрировал какую-нибудь старинную вазу.

Оставалось ещё одно важное дело. Бедуин оставил в лавке шкатулку с ценным ключом, и его обязательно следовало дождаться. Поспешно покидая мастерскую в пятницу, друг учителя забыл или не посчитал нужным сообщить, когда вернётся. На загадочном ключе безымянный мастер искусно нанес надписи на незнакомом языке и отчеканил удивительный и весьма сложный орнамент. Гарман с учителем долго возились с этим артефактом: реставрировали, делали на медных листах гравюры с копиями изображений. Чеканщикам приходилось переносить на специальную бумагу арабскую вязь, хитро зашифрованную в странном узоре, восстанавливать поврежденные и стершиеся участки металла. При этом на любопытные вопросы мальчика никто не отвечал. Лишь однажды бедуин соизволил ответить парню: «Береги свой сон, юный подмастерье, скоро я унесу твое беспокойство прочь».

От жилища-мастерской ключников до чёрного входа в лавку вел единственный подземный тоннель, заканчивавшийся небольшим помещением с глиняным сводчатым потолком. Гаруша с трудом отодвинул деревянную створку люка в стене, откинул полог и замер перед входом в «Голубиную башню». Что-то было не так. Вернее, всё было совсем плохо: снизу из-под герметичной глиняной двери с улицы струилась тонкая полоска солнечного света. Где-то в углу обречённо и пронзительно жужжала муха. У мальчика перехватило дыхание и застучало в висках, совсем не ко времени начался озноб. В лавке ночью кто-то побывал. Возможно, их ограбили.

О последствиях Гаруша старался не думать, хотя кроме него разбираться с проблемами было некому. Мелькнула и тут же исчезла мысль о побеге. Звать кого-то на помощь молодому ключнику даже не пришло в голову – разве в таких делах поможешь? Спустя несколько минут, поборов смятение, он решительно перешагнул порог и вошел внутрь оскверненного кем-то хранилища. Разложив инструменты,он поджёг в глиняной миске традиционную ветку ароматическоговайтопуса⁵ с ладаном и принялся изучать обстановку в помещении.