Дубликаты

Знаю, что умру без тебя.

Я не могу не любить тебя,

Хотя я стараюсь.

Я не могу не хотеть тебя.

Знаю, что умру без тебя».

Ruelle – «War of Hearts»

*Радио-апокалипсис*

*Зомби-волна *

Track # 27

Ruelle – «War of Hearts»

Сообщение: «Ты ведь знаешь, что в этом мире чудес не бывает. Чейз».

***

Меньше всего на свете я желала, чтобы мои веки открылись.

Но они открылись. Предатели.

Меньше всего на свете хотела ощутить способность двигаться.

Но я ощутила. Будь я проклята.

Меньше всего на свете готова была испытать эту боль. И эта боль не имеет ничего общего с банальной физической болью, когда страдает тело, будто переломанное, изнеможённое и покалеченное. Эта боль – ничто. А то, что происходит с душой, пожалуй, даже назвать нельзя болью.

Души и нет как таковой. Она выпорхнула из тела вместе с душой человека, который был для меня всем, оставив после себя глубокие кровоточащие раны.

Разве можно продолжать оставаться человеком, если у тебя больше нет души? Если твоё жалкое сердце всё ещё бьётся лишь для того, чтобы поддерживать жизнь в искалеченном теле, в оболочке, которая больше тебе не нужна.

Я погибла в ту же секунду, когда в голову Чейза ударила пуля.

Я исчезла в ту же секунду, когда его мёртвое тело ударилось об асфальт.

Я растворилась в то же мгновение, когда якорь удерживающий меня на плаву превратился в морскую пену, отдав течению, которое вот-вот ударит меня об скалы; то, что от меня осталось.

Но я дышу. Я вижу. Я чувствую… сплошную боль и больше ничего человеческого. Болит не тело, болят кровоточащие ядом раны, оставленные после ухода моей души.

Сердце бьётся. «Заглохни.»

Холодные звёзды кружатся над головой. Острые, жестокие, насмехающиеся. Иссиня-чёрный холст служит им идеальным фоном. Идеальные звёзды на идеальном фоне идеальной ночи. Идеальное покрывало укрывающее мертвецов.

Две резиновые пули ударившие по мне разорвали одежду и превратили грудь в сплошной синяк.

Гектор стрелял их травмата. Но разве это имеет значение?

В Чейза из травмата не стреляли.

Он лежал на асфальте, когда я невидящим взглядом решилась взглянуть на него. Связанные руки прижаты к туловищу, лицо залито кровью, а в груди и во лбу зияют дыры от пуль. Его глаза слегка приоткрыты, словно просто прилёг отдохнуть и вот-вот встанет на ноги. И ноги его послушаются, поднимут, поведут…

Чейз мёртв. И ноги никогда его не поднимут.

Остатки меня подползли к нему ближе. Я коснулась не своей, а принадлежащей моему мёртвому телу ёжика его коротких волос. Они должны колоться, но я не чувствую. Не чувствую тепла его кожи, как и холода не чувствую. Ничего не чувствую. Не плачу, не кричу, не бью кулаками по его груди, словно это способно помочь вытащить его из того света. Мёртвые ничего не чувствуют. Теперь мы с Чейзом оба мертвы. Мы оба под одним покрывалом ночи.

Я не спасла его.

Не успела.

Простит ли он меня за это там, куда отправился теперь? Что это будет за место и есть ли там, после жизни что-то другое, что-то более хорошее, нежели ад на Земле?..

«Скоро ты мне это расскажешь, Чейз. Скоро мы встретимся. Обещаю.»

Опустила бесчувственными пальцами его веки, подобрала с асфальта пистолет и, виляя из стороны в сторону, зашагала по дороге в ночи.

Слёз по-прежнему не было. То, что Я теперь не умеет плакать. То, что Я теперь, не умеет чувствовать. То, что Я теперь – безликое существо, шагающее навстречу своей смерти.

«Скоро ты мне это расскажешь, Чейз. Скоро мы встретимся. Обещаю.»

Глава 29

«Ты в моем сердце, в моем сердце, в моей голове».

Meg Myers – «Heart Heart Head»

*Радио-апокалипсис*

*Зомби-волна *

Track # 28

Meg Myers – «Heart Heart Head»

Сообщение: «Я всё ещё верю в нас и в наш собственный Оазис, даже если он будет где-нибудь в другой вселенной. Чейз».

***

Опустошение, беспамятство, работа тела на автомате.

Меня устраивает это. Меня устраивает то, что я больше ничего не чувствую.

Не помню, как и когда добрела до городской окружной дороги. Не помню, что представляла из себя одна из мрачных картин мёртвого и покинутого людьми горного поселения. Не помню по чему ступали ноги. Не помню, жарко было или холодно. Помню лишь твёрдый металл сжатого в ладони пистолета и белеющее на горизонте небо, длинными розовыми мазками смывающее с себя остатки иссиня-чёрного покрывала.

Остановившись, ещё долго пустым взглядом провожала уродливые звёзды. Прощалась с ними. «Больше мы не увидимся.»

Боль от двух резиновых пуль ударивших в грудь продолжала спасать меня от той боли, что кромсала на рваные лоскутки остатки души, дырявила сердце, забивала гвозди в чувства, в мою память о Чейзе. Эту боль нельзя называть «болью», я придумаю ей другое название. Позже. Не сейчас.

Сейчас я забрела в один из нетронутых временем домов. По-прежнему не различая насколько тверда поверхность под ногами, поднялась на второй этаж, сбросила на пол грязную пропитанную кровью одежду и встала под ледяные струи воды.