Дубликаты

Поднялась на ноги и зашагала наверх:

– Пойду, проверю ванную. Возможно, канализация исправна.

Не знаю, ответил ли мне кто-нибудь. Если и ответил, то пропустила мимо ушей.

Электричества нет, так что пришлось пользоваться фонариком в просторной, обустроенной по высшему разряду ванной комнате.

Канализация оказалась исправной относительно. Трубы застонали, так что наверняка было слышно в соседнем городе, и из душевых форсунок брызнула ржавая ледяная вода.

То, что надо.

Сбросила на пол футболку Чейза и остальное грязное тряпьё и позволила холодным струям остудить разгорячённую покрытую слоями засохшей крови кожу.

Так бы и стояла вечность, наплевав на холод и недовольные суставы.

Душ – это такая редкость и такая благодать, что уже за него я благодарна Гектору и всему руководству отправившему нас на этот маршрут. Теперь ещё одна счастливая минутка списана с моего счёта у суки судьбы. Интересно, как много у меня их осталось?..

Полотенце казалось слишком мягким. Неправильно мягким для моей загрубевшей кожи. Волосы были вымыты, и даже зубы кое-как почищены. Ну чем не человек?

– Я принёс тебе одежду, – раздался из-за двери голос Чейза, и я словила себя на мысли, что даже он сейчас не способен стать для меня тем самым уголком утешения, которым был ещё недавно. Всё, чего мне хотелось сейчас – побыть одной. Пожалеть себя и признать себя той, кто пустил Кристине пулю в затылок.

Видимо замок в двери не работал, потому что ручка свободно опустилась, и Чейз переступил порог ванной комнаты. Протянул мне стопку одежды, сообщив, что это что-то вроде спортивной формы с логотипом туристического комплекса на груди.

– Там много таких.

Я молча приняла одежду.

– Джей…

– Не надо, Чейз. Со мной всё будет нормально.

– Я хочу чтобы ты знала: мне не всё равно.

– Всем вам не всё равно.

– Джей, – Чейз забрал у меня одежду и положил на раковину, взял моё лицо в ладони и поднял к свету. – Мне жаль, что мы её потеряли. И ты знаешь, моего красноречия не хватит, чтобы объяснить тебе это как следует, но, Джей… мне правда… правда очень жаль.

Ненавижу это предательское жжение в глазах.

Ненавижу чувствовать себя разбитой и уязвимой. Лучше вообще никак себя не чувствовать, чем это…

– Тут не о чем жалеть, – ответила хрипло, глядя как в луче света кружит рой пылинок. – Я уже давно потеряла Кристину.

Чейз прижал меня к себе и крепко обнял.

И вот она – ещё одна минутка моей слабости. Чейз делает меня такой: беззащитной и хрупкой, как стекло, и я добровольно на это согласилась. Пожертвовать частичкой себя необходимой для выживания в Новом мире, ради частички той сущности, которая имела право быть в прошлом мире, в нормальном мире, где любовь – это необходимость. Но она нашла меня и здесь, когда я о ней даже не думала.

– Ну и что у вас с Дженни? – Решила, что сменить тему – лучший выход из этого тупикового состояния. – Только не говори, что не понимаешь о чём я.

Ну конечно. А как ещё Чейз мог взглянуть на меня, если не с насмешкой? Я сама себе смешна.

Быстро и без запинок рассказал обо всём, что произошло у них в тюрьме, а затем, продолжая томно улыбаться, произнёс:

– Ревнуешь?

– Издеваешься? – Фыркнула, сложила руки на груди и подпёрла задом стиральную машинку; уже и забыла, что когда-то эти штуки были незаменимой техникой в быту.

Чейз вздохнул, проведя пальцами по взъерошенным волосам, которые уже давным-давно надо было укоротить хотя бы наполовину, положил руки по обе стороны от моих бёдер и навис над моим лицом.

– Прекрати улыбаться. Не вижу ничего смешного.

– Ты ревнуешь. Я не могу не улыбаться.

Вздохнула:

– Сказала же: это не так.

– Между мной и Дженни ничего нет, – Чейз не сдержал приглушённого смеха. Потряс головой. – Это очень смешно.

Весело ему.

Сузила глаза:

– Ты знаешь, как она на тебя смотрит. И это не вопрос.

– Не ревнуешь, значит.

– Нет.

– Ну я так и подумал.

– Прекрати уже. – Его смех меня злил. Сейчас вообще никто не смеётся.

– Не думал, что это так забавно.

– Теперь я ещё и забавная?

– Ты даже не представляешь насколько.

Чейз обнял меня за талию и рывком притянул к себе, так что мои колени оказались у него между ног, в то время, когда древняя стиральная машинка затрещала под моим весом.

Он убрал в сторону налипшие мне на шею влажные локоны и невесомо поцеловал в ключицу.

– Думаешь, Дженни может заинтересовать меня?

– Ну я же заинтересовала. У нас с ней много общего. – И да! Это чертовски верно и логично прозвучало!

Зато Чейза развеселило ещё больше.

– Вы разные. Совершенно. – Он снова поцеловал меня в ключицу, затем выше – в шею, и оставил влажную дорожку до самого уха. – И я обсуждаю это с тобой только потому, что мне нравится видеть тебя такой.

– Какой? Злой? Раздражённой?

– Живой, – серьёзно произнёс Чейз. – Ты ревнуешь в то время, когда кругом гибнут люди, а планета разваливается на части… Тебе ещё не всё равно, кто ты и что с тобой станет. И тебе не всё равно, что кому-то кроме тебя стало не всё равно на меня.

– Смейся-смейся.