Дубликаты

Но улыбка Чейза внезапно угасла, а вслед за ней и груда камней, лежащая на моих плечах и вдавливающая в землю, вернулась на своё законное место. Снова стало тяжело и паршиво.

Долго и пристально он смотрел мне в глаза. Молча, с пониманием, с теплотой, какую только способны подарить огненные глаза хищника.

– Я люблю тебя, Джей. Ты ненавидишь это слово, так что можешь просто придумать новое и сказать мне. И я смогу повторять его каждый раз, когда тебе так паршиво.

– М-м… шоколадная пицца?

– Шоколадная пицца?

– Ну да, – я пожала плечами.

– Ты любишь шоколадную пиццу? Что это вообще такое?

– Не знаю, я никогда её не ела. «Шоколадная пицца – вот что бы сейчас нам помогло. Давай достанем её»?

– Ты сейчас серьёзно? – Чейз вновь улыбался. Люблю его улыбку больше всего в этом мире.

– Это из «Скуби-Ду». И да, я смотрела «Скуби-Ду». Это единственный мультик, который я помню из детства.

– Ты не говорила об этом.

– Не было повода.

– Значит, шоколадная пицца? – Чейз притянул меня ещё ближе, прижав к своей груди, и его лоб коснулся моего. – И как это будет звучать? Я тебя шоколадная пицца?.. Ну вот, ты улыбаешься.

Улыбаюсь. Потому что только он способен на это. Способен меня оживлять.

Его кожа, как всегда, горячая. Горячее и не придумаешь, практически болезненная температура для того, кого он держит в объятиях. И я готова вечность обнимать его.

– Почему ты не оделся? – прошептала я, путаясь пальцами в его непослушных волосах.

– Потому что ты разделась.

– На мне полотенце.

– Можно от него избавиться.

Я шумно вздохнула и закрыла глаза.

Ещё минус одна счастливая минутка списана с моего личного счёта счастливых минуток.

– Ты нужен мне, – прошептала я, припадая губами к горячим губам Чейза. – Прямо сейчас.

Он поцеловал меня в ответ, делая объятия всё сильнее, и вновь я ощутила себя хрустальной статуэткой в руках сильного зверя. Возможно самого сильного человека на этой планете. Чейз всегда был для меня этим человеком.

Очень быстро мокрое противно мягкое полотенце полетело на пол, и я вспомнила те мгновения в нашем пляжном доме, когда я и Чейз оставались наедине, полностью посвящая себя друг другу. Те минуты были идеальными, максимально идеальными во всём том смысле, который можно выжать из этого слова. А потом появлялся Ронни, как по расписанию и приказывал отвалить от его брата.

Сейчас это даже смешно.

Сейчас Дженни может стать этим Ронни, или Анна… Или даже Вал. Нет, Вал не переживёт увиденного.

Да и мне всё равно.

Я целовала Чейза так, как хотела. Забываясь, убегая от настоящего. Мы всё ещё там – в одном из укромных местечек пляжного дома. Только я и Чейз и больше ничего не существует. Ничто не имеет значения.

Его большие мозолистые ладони с удивительной нежностью касались моей кожи. Пальцы с трепетом пробегались вдоль позвоночника, а губы ласкали мои, как остриём кинжала вонзая в память каждое мгновение, каждую эмоцию, что Чейз позволяет мне испытывать. Это моя свобода. Это моё избавление. Мой тихий укромный уголок во всём мире, где я могу быть собой, где могу чувствовать себя настоящей и даже возможно счастливой. Чейз – моя жизнь. Теперь он всё, что у меня осталось. Не важно, где мы и куда идём, если он рядом, значит самое плохое ещё не наступило.

Плавным движением Чейз развёл мне ноги и оплёл ими свою талию. Обхватил руками мою поясницу и припал губами к груди, закружив языком вокруг набухших сосков. Я выгнула спину, и сделал глубокий судорожный вздох. Закрыла глаза, наслаждаясь моментом, каждой секундой, когда можно ни о чём не думать, когда можно вручить себя Чейзу в руки и позволить ему делать со мной всё, что он хочет.

Его ладони опустились мне на ягодицы и властно сжали. Язык рисовал дорожку вниз от груди – к животу и закружил вокруг пупка. Я путалась пальцами в его густых волосах, цеплялась за них и сжимала в кулаках; сейчас даже была рада, что он их так и не остриг.

Его джинсы полетели вслед за противно мягким полотенцем. Вернувшись ко мне, Чейз с властью позволенной ему одну прижал меня к своей груди и накрыл рот в новом глубоком поцелуе. Страстном и головокружительном, когда пульс стучит в ушах так громко, что перекрывает звуки собственного дыхания, когда кровь гейзером шумит к голове, когда можно сполна насладиться тем немногим приятным, волнительным, чего так мало осталось в этом мире.

Его дыхание учащалось, становилось тяжёлым и отрывистым, руки всё сильнее сжимали меня в объятиях, а в глазах горело дикое всепоглощающее желание.

Всё во мне ныло, болело и пульсировало от жадной необходимости почувствовать его. Ощутить в себе и хотя бы на это короткое время забыть о том, что такое выживание, борьба и страх потерять друг друга.

Чейз развёл мои ноги шире и вошёл в меня одним уверенным толчком. Я подалась навстречу, продолжая упиваться поцелуем. До слабости в теле, до онемения в кончиках пальцев, до искр ударяющих по коже. До встречи с Чейзом я никогда не задумывалась над тем, что близость может быть настолько головокружительной и приятной. В Новом мире секс – это жестоко, страшно и аморально.