Дуэль

В ближайшие дни я возвращаюсь в Петербург. Теперь, когда дело раскрыто, мне надлежит заняться бумагами и подготовкой дела к суду. Вам наверняка любопытно, что ожидает поручика Шевцова. Когда увидитесь с Натальей Владимировной, можете ее успокоить. Уже сейчас я слышал много рассуждений о мере наказания, и многие сходятся во мнении, что поручика, в силу его былых военных заслуг, ожидает бессрочная каторга. Однако суд может решить иначе, ведь поручик совершил не просто умышленное убийство, но преступление против офицера, коим он сам является.

Слышал, Ее Величество возвращается в столицу через несколько дней, потому смею просить вас о встрече. Надеюсь, вы мне не откажете.

Должен сказать еще кое-что. Это письмо – не только мои извинения. Я ввел вас в заблуждение в самом начале расследования и прошу за это прощения. Но последние события заставили меня задуматься о многом. Вы всегда понимали меня лучше кого-либо другого, и я надеюсь, что и сейчас вы поймете даже то, что мне не удастся выразить словами. Красиво говорить – увы, не мой удел. Тем не менее, Элен, я готов испытать судьбу.

Всегда ваш Никифоров Виктор Андреевич.

Шелест ткани смешался с шорохом трав, когда Элен ступила в Летний сад. Аллея, укрытая высокой сводчатой галереей, очаровывала своей полутьмой, и, шагнув внутрь, она будто вновь оказалась среди коридоров дворца, тихих и таинственных. Обвивший колонны плющ тянул свои ветви, цепляясь за юбки, замедляя шаг, и она на секунду остановилась. Сбившееся дыхание давало о себе знать ее частыми вздохами.

Письмо Виктора Андреевича она получила в день отъезда из Гатчины. Ровные строки взволновали ее и без того чуткое сердце. Всегда рассудительная, сейчас она пребывала в растерянности.

Сказанное в письме было не похоже на обычно сурового и наблюдательного следователя. Впрочем, она знала, что в глубине души Виктор Андреевич совсем не таков, однако свои истинные чувства он выказывал редко и будто бы неохотно. Ей всегда казалось, что при всем своем опыте и мудрости он попросту не знает, как это сделать.

Отдышавшись, она продолжила путь и вскоре вышла к пруду. В круглой беседке, у края перил стоял мужчина в так знакомом ей сером сюртуке. Снятый котелок лежал на столике рядом, и легкий ветерок довольно играл с короткой темной шевелюрой. От открывшегося вида у Элен вдруг вновь перехватило дух.

– Добрый день, Виктор Андреевич.

Он обернулся к ней с теплой улыбкой. На ее памяти так он улыбался только ей и лишь наедине, без иных свидетелей, как если бы это был самый сокровенный секрет.

– Рад вас видеть, Елена Павловна.

– Елена Павловна? – переспросила Элен, лица коснулся румянец, и она поторопилась отвернуться к пруду. Чуть склонив голову, Виктор продолжал наблюдать за ней. – Когда вы перестанете так меня называть?

– Едва ли мне удастся так легко отвыкнуть. Тем не менее, я постараюсь.

Проплывший мимо них лебедь горделиво ударил крыльями по воде, подняв сноп брызг, и медленно удалился, оставив людей смотреть ему вслед.

– Как поживает Наталья Владимировна?

– Готовится к свадьбе, – отозвалась Элен. – После случившегося они с поручиком Раевским не хотят терять еще больше времени. Отцу Натали это не пришлось по душе, но и сильно противиться он не стал.

– Стало быть, вскоре Наталья Владимировна покинет двор?

– Все верно. Она останется придворной дамой, но не фрейлиной. Признаться, от этого мне даже грустно. Мы знакомы уже много лет, и я знала, что однажды этот день настанет, однако… не была к нему готова.

– Вы были так уверены, что первой замуж выйдет именно она? – поинтересовался Виктор Андреевич. Искоса взглянув на него, Элен заметила лукавую усмешку и тихо фыркнула.