Дуэль 2009_20 (619)

В 50-х годах у фронтовиков все было живо в памяти. Мне повезло. Мне многое довелось слышать из первых уст. И о трусости в первый год войны. Много, очень много. И о пресечении мародерства. И о людях отважных, с холодным рассудком.

Однажды осенью 1941-го Е.И. Чижов драпал в составе потрепанной саперной роты. Наступила ночь. Рожь уже была сжата, в копнах. «Вышли мы к большому полю, — вспоминал он. — Под большинством копен солдаты лежат. Тысячи солдат. Кто спит, кто переговаривается. Спрашиваем первых:

— Немцы далеко?

— Да вокруг, везде. Вон ракеты бросают. Мы окружены! Дождемся утра и сдадимся.

Действительно, то в одном конце поля, то в другом с интервалом в 5-10 минут ракеты кто-то пускает. На губных гармошках развлекаются! Посовещавшись, мы пошли дальше. Никто нас не останавливал, видели одного немца, пускавшего ракеты метрах в ста, при виде нас шмыгнувшего за копну. Видимо, сам боялся. К утру мы были километров за 12–15, перешли реку. Поспали и пошли дальше. А на том поле остались дожидаться плена минимум 3 тысячи солдат с винтовками, с патронами, с гранатами. Орудий, танков, правда, там не видели. В других местах видели брошенными и танки, и пушки».

В другой раз, отступая, кажется, в Сальских степях, вышли Чижов с товарищами на узловую станцию. Кругом толпы солдат бродят — ждут, эшелон вдруг кто подаст. Половина уже не бродят — пьяные вдрызг валяются. Оказывается, в тупике несколько цистерн со спиртом стоят. Бери узловую станцию, немец, голыми руками.

Тут подошла какая-то часть. Человек триста. Их командир сразу оценил обстановку. Дал своим команду выпустить спирт из цистерн на землю. Тут человек пятьдесят пьяных полезли на прибывших, затворами заклацали. Но пьяная ватага — бандитская. Последовала команда; «По бандитам и дезертирам огонь!». Через час станция опустела. Хмель сразу у всех улетучился. Кто куда разбежались. Тысяч пять! Вторая половина, что в уме была, присоединились к этой регулярной части.

Таких случаев за первый год войны было очень много. Ну и что, в такой ситуации лекции читать бегущим солдатам? Лекциями мародерство, бегство не остановишь.

В этом году отмечаем 65 лет битвы под Москвой. А ведь и здесь в начале не обошлось без паники, бегства и мародерства. Праздновали бы мы 65-летие Победы, если бы И.В. Сталин немедленно не отдал приказ мародеров и трусов расстреливать на месте? Не праздновали бы! Адекватные меры приходилось применять и в мирное время, например, после землетрясения в Ташкенте, когда мародеры вышли на улицы, стати убивать и грабить.

Т. АВАЛИАНИ

ГЕНРИХ ГИММЛЕР: РУСИШ ШВАЙН ВЛАСОВ!

Теперь мы обнаружили русского генерала Власова. С русскими генералами дело особое. Наш бригаденфюрер Фегеляйн взял в плен этого русского генерала. Я гарантирую вам, из почти каждого русского генерала мы сможем сделать Власова! Это будет стоить неслыханно дешево. А этот русский, которого мы взяли в плен, нам вообще ничего не стоит. Он был командующим одной ударной армией.

Наш бравый Фегеляйн сказал своим людям: попробуем-ка пообращаться с ним так, будто он и взаправду генерал! И лихо встал перед ним по стойке смирно: «Господин генерал, господин генерал!». Это ведь каждому приятно слушать. И здесь это тоже сработало. Все-таки этот человек как-никак имел орден Ленина за номером 770…

Итак, с этим генералом обращались должным образом, ужасно вежливо, ужасно мило. В соответствии со своими особенностями, славяне охотно слушают, когда им говорят: «Это вы знаете намного лучше нас», — любят быть любезно выслушанными, немного подискутировать. Этот человек выдал все свои дивизии, весь свой план наступления и вообще все, что знал.

Цена за эту измену? На третий день мы сказали этому генералу примерно следующее: то, что назад вам пути нет, вам, верно, ясно. Но вы — человек значительный, и мы гарантируем вам, что, когда война кончится, вы получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время — вот вам шнапс, сигареты и бабы. Вот как дешево можно купить такого генерала! Очень дешево. Видите ли, в таких вещах надо иметь чертовски точный расчет. Такой человек обходится в год в 20 тыс. марок. Пусть он проживет 10 или 15 лет, это 300 тыс. марок. Если только одна батарея ведет два дня хороший огонь, это тоже стоит 300 тыс. марок.

Но опасно делать из славянина большую политическую программу, которая в конечном счете может обернуться против нас самих. Во всем этом деле пропаганды Власова я испытывал большой страх. Вообще-то я не пессимист, да и возбуждаюсь редко. Но это дело показалось мне опасным.