Дуэль 2009_6

Отвечая на этот вопрос, разного рода государственные «мудрецы» утверждают: а мы приращиваем запасы за счет повышения методов нефтеотдачи пластов! И объясняют: предположим, коэффициент извлечения был 0,3, а за счет вышеуказанных методов (гидроразрыв пласта, бурение горизонтальных и вертикальных стволов) он увеличился. Но и это блеф, ибо в данном случае путаются понятия; приведенные выше меры влекут за собой повышение нефтеотдачи пластов, но вовсе не содействуют приращению запасов углеводородов. Зачем обманывать самих себя и будущие поколения?! Высшие госчиновники страны часто вещают, что нынешняя Россия сильна мощными системообразующими нефтяными компаниями, но почему-то тихо помалкивают о том, что эти компании разрабатывают лишь активные части месторождений, где за счет специальных методов достигают повышения нефтеотдачи пластов. Молчат и о том, что в дальнейшем Госкомиссия по запасам полезных ископаемых разносит такую схему уже на все месторождение. А ведь сегодняшнее соотношение российских запасов нефти в корне отличается от вчерашнего; раньше было 68% легко извлекаемых запасов и 32% - трудно извлекаемых. Ныне эти показатели поменялись местами, так как наши «чудо - нефтяники» разрабатывают лишь те участки, которые имеют хорошие коллекторские и физико-химические свойства. То есть, в основном, это легкие нефти. А вот трудно извлекаемые запасы как лежали на глубине, так и продолжают свое подземное пребывание!

Исключения, как знаю из собственного опыта, лишь на Усинском месторождении и на Яреге (Республика Коми), где используются паротепловые методы добычи нефти. Если раньше Центральная комиссия по разработке месторождений полезных ископаемых принимала документ о разработке конкретного нефтяного месторождения, то в этом документе было детально расписано: что пробурить, какого коэффициента нефтеотдачи достигнуть, какие методы при этом необходимо применять, какие следует провести на месторождении технические мероприятия. Сегодня же этот документ носит лишь рекомендательный характер. В целом возьму на себя смелость утверждать, что в сегодняшней России дать объективную оценку запасам наших углеводородов некому. Почему - поясню.

Когда-то Государственная комиссия по запасам природных ископаемых была реально независимой. Сейчас она является структурным подразделением Министерства природных ресурсов. В советское время запасы по углеводородам готовило Министерство геологии, а принимало эти запасы Министерство нефтяной промышленности. А сегодня Госкомиссия по запасам функционирует в форме некоего некоммерческого партнерства! Фактически завтрашнее состояние российской экономики определяют какие-то «некоммерческие партнеры». Это все равно что регулированием и планированием деятельности оперативных служб МВД России займутся дружинники... Вряд ли кто сможет отрицать, что в сырьевом законодательстве РФ уйма противоречий. И можно только удивляться тому, что фракция «Единая Россия» этого факта не замечает. Или не хочет замечать?

Приведу пример. Известно, что привлекательность любой нефтяной компании - это, прежде всего, ее запасы. Но законодательство гласит, что все находящиеся в недрах ископаемые принадлежат государству. То есть и нам с вами, уважаемые читатели. Далее государство нанимает конкретное нефтедобывающее ОАО в качестве оператора по разработке того или иного месторождения. Подчеркну, нанимает на условиях, оговоренных в лицензионном соглашении. Следовательно, государство должно контролировать, как соблюдаются условия разработки, не происходит ли хищническая эксплуатация месторождения. Однако на деле никакого контроля нет; о деятельности любой нефтедобывающей компании государственные органы сведений получить практически не могут. Пример? Пожалуйста!

Государственная структура - Министерство природных ресурсов - заключает контракт с каким-либо государственным научно-исследовательским институтом (НИИ) на проведение этим НИИ анализа добычи сырья и составлении на длительный период прогноза по добыче нефти. Но... Даже в геологических фондах этому, подчеркну, государственному НИИ никакой информации не дают, мотивируя отказ тем, что для этого необходимо согласие недропользователя, то есть структуры чаще всего частной, а не государственной. Абсурд! Но ведь так было не всегда.